Церебрум - [77]

— Эм… да.

Не успела она утвердительно кивнуть, как за ее спиной зашумела вода, наполняя емкость в полу.

— О-о, — восхищенная Эва вновь подошла к краю и опустила руку, ощутила теплую воду, лившуюся прямо с потолка.

— А мыльный камень? — воодушевленно попросила Эва, оборачиваясь к Исе.

Справа открылась ниша, в которой на первый взгляд было миллион разных флакончиков с витиеватыми надписями. Эва посмотрела на это разнообразие, глаза засияли ярче. Не теряя больше времени, она сняла джинсы, проверяя состояние затянувшийся раны на бедре. Выглядело неплохо. От уродливой раны осталась воспалённая полоса, не более, как и на руке, что не могло не радовать. «Спасибо Влá слав», поблагодарила она про себя.

Не обращая внимания на Ису, нашедшей себе достойное занятие в виде любования в отражающем стекле, Эва схватилась за корсет, только сейчас сообразив, что снять его самостоятельно не в состоянии. Завязки находились на спине и представляли собой множество мелких веревочек, затянутых в узелки.

— Зеленые ежи! Иса, ты можешь мне помочь?

— К сожалению, это невозможно, — невозмутимо произнесла проекция, даже не обернувшись.

— Мне кажется или ты слишком странно себя ведешь для неживого существа?

Рыжая тут же обернулась, надув губки.

— Как невежливо подчеркивать мою уникальность. Если у меня нет тела, это не значит, что я хуже тебя. Если хочешь знать, мой процессор обладает потенциалом, в сто тысяч превышающим примитивное мышление. Поэтому в следующий раз, если захочешь оскорбить, хорошенько подумай, я обидчивая, могу случайно заблокировать тебя в туалете.

— А я могу сломать этот демонический шар из которого ты появилась.

Взвинченная Эва вернулась в комнату в поисках что-нибудь острого, чтобы разорвать ненавистные завязки. Тухлые бобры! Но ничего подходящего не нашла. Она беспомощно кружила по залу, проклиная предусмотрительность принципалов.

— А ну снимайся, зло защипала она, кружась на месте и пытаясь снять удушающую вещь. И когда голова совсем закружилась, она сдалась, заметив, что рыжая застыла в дверях с выражением явного злорадства.

Тогда яростно прошагав к выходу, она резко дернула на себя дверь.

Артур, потеряв равновесие, ввалился в комнату. Как и предполагала Эва, он и теперь подпирал ее дверь.

— Режь.

— Кого? — спросил обалдевший парень, вскакивая на ноги.

Эва невозмутимо повернулась к нему спиной. Не смущаясь ни своего полуголого вида, ни того, как парень на нее смотрел. Неизвестно почему, но Эва не испытывала перед ним никаких чувств, кроме жгучей ненависти.

— Ну, мне долго ждать? Хочешь убить меня ожиданием?

— А ты хочешь, чтобы я сделал это при помощи ножа? — Артур потянулся к ножнам, пристегнутым к ремню Это единственное, что позволили ему оставить у себя.

— Глупый траппер, — Эва невразумительно выругалась.

— Завязки, обрежь их.

* * *

Артур неуверенно сжимал в руке нож, совсем не понимая стоявшую перед ним девчонку — полуголая, в одних трусах и корсете, который тоже намеревалась снять. При этом она не испытывала ни дискомфорта, ни стыда. Возможно, Анна поступила бы так же. Артур на миг вспомнил черноволосую соблазнительницу, понимая, что у той был явный интерес к нему, а у Эву, кроме ненависти, ничего. Может, она считает его жалким и презренным, тем, кому не стыдно показать свое тело? Как раздеться перед проекцией, которая застыла неподалеку?

Мысль, что он для нее ничто, больно кольнула. А что ты хотел. Ты убил ее друга, напомнил внутренний голос. Вряд ли в ближайшее десятилетие ты сможешь к ней подойти с дружеской беседой. Если не убьёт физически, то раздавит морально. От этих размышлений стало гадко окончательно. Чтобы побыстрее с этим покончить, он осторожно поддел ножом завязку и рванул на себя. Крепкая ткань порвалась, девушка вздрогнула.

— Тебе больно?

Эва не ответила, скрипнув зубами.

Проделав тоже самое с остальными вязками, Артур облегченно выдохнул, надеясь, что девушка облегчит его уход, и первая убежит. Но Эва после того как корсет упал к ее ногам, не двинулась с места. О чем она думала, было понять сложно. Стоя спиной, полуобнаженная, она казалась невероятно маленькой и хрупкой. Не понимая, зачем он это делает, Артур осторожно вложил в ее руку нож. И сам замер в ожидании, без стыда любуясь ее спиной, сияющей загорелой кожей, линиями изящной шеи, покатыми плечиками и невероятно тонкой талией, которую хотелось измерить охватом его ладоней.

Мысль, что он к ней притрагивается, заполнила каждую клеточку его души, пальцы в неуверенности потянулись к желаемому, так робко и неспешно, это мучительно. И в миг, когда подушечки пальцев коснулись горячей кожи, вспышка боли затмила свет. Артур болезненно вскрикнул.

Взгляд потянулся к источнику болезненной пульсации и наткнулся на нож, наполовину торчащий из его бедра, и тонкие пальцы. Они окрашивались кровью, но твердо сжимали рукоять. Отдавая ей нож, он ждал чего-то подобного. Но все равно не был готов, что она хладнокровно воткнет в него.

— В следующий раз это будет твое сердце, — разжав пальцы, она невозмутимо скрылась в ванной, так и не обернувшись. На двери остался красный отпечаток.

Артур рухнул на пол.