Церебрум - [64]

Вернувшись в город, они вновь начали поиски, но все было безрезультатно, пока Соня, применив логику местных, не повела их в «нору»: если она и может гдето оказаться, то только там. Ее уверенности можно было только позавидовать. И она оказалась права. Сонино чутье оказалось более выигрышным, чем мифическая связь Артура с Эвой.

— Красавчик, не хочешь развлечься? Я возьму недорого только из-за того, что у тебя смазливое личико. Мне такие по вкусу. Обожаю молоденьких трапперов.

Глаза, в которых стоял туман, облизали парня с ног до головы. Но ей показалось этого мало, и она к нему прильнула, бесстыдно оголяя обвислую грудь.

— Потрогай, какие они классные!

Она взяла его за ладонь, пытаясь приложить к своему телу, Артур не позволил, процедив сквозь зубы:

— Прости, но мне некогда.

— О, смотри-ка, какой скромный, — женщина, замотанная в тряпье, с землянистым цветом кожи, облизала бледные и потрескавшиеся губы.

Артура передернуло от отвращения. Он старался отвязаться от женщины и не потерять из виду Эванжелину. Но ситуация за ее столикам не менялась. Траппер и подсевший урод выпили, а после начали вдыхать красноватый дым, от которого начали смеяться. «Хорошо», — подумал Артур, понимая, что ему это на руку.

— Милый, поласкай меня.

Артур вновь отвлекся от столика и понял, что его рукой все же завладели и уже самозабвенно пользовались, проводя по женскому телу.

— Пошла вот! — в гневе крикнул он, брезгливо вытер руку об куртку и

ушёл в глубокую тень.

* * *

— Эванжелина, еще по одной!

— Не-е-т, я больше не могу, — Эва громко икнула, — я жду Влá слава, его долго нет.

Она покрутила головой и поняла, что сделала это зря, — в висок будто воткнули нож и повертели пару раз. В ушах неприятно звенело. Наверно, не нужно было поддаваться «обаянию» Гоблина и пробовать мерзкое пойло. И особенно не нужно было вдыхать дым, плотно окутывающий их столик. Но предупреждение Власлова хорошо отпечатались в ее затуманенной голове: «Не перечь».

— Не пе-ре-жи-вай за этого перца, — Гоблин подмигнул и заплетающимся языком продолжил, подперев голову рукой: — Поверь, он сможет за себя постоять. Я вообще не могу припомнить, кто бы мог сравниться… с ним. Хотя нет, помню… Я!.. когда был… — мужчина резко замолчал и приуныл, — когда был…

Дурман сменил его настроение, стирая с лица веселость.

— Помню, бежали мы, бежали… а те… и мы их бац. А их было, скажу я… м-м-м… десять или двадцать, а нас только двое… Ну, ты понимаешь… ресурсы заканчивались, началась война. Да еще эта гребанная инфекция… бесплодие… Мир в тартар, а мы в бездну… плечом к плечу…

Голова Гоблина упала на стол, но высказать мысль он еще пытался:

— …Гребаные ученые. Гребанные роботы… Лабораторные крысы…

На этой фразе мужчина отключился, его глаза закатились, и он уснул. Нет, можно было подумать, что он умер, если бы не храп, и слюни, которые потекли из открытого рта.

Эва ткнула его в голову, но эффекта не возымело. Тогда искренни, но заторможено радуясь, что удалось от него избавиться, она попыталась встать, чтобы найти Влá слава. Благо, она видела, куда он ушёл. Но тяжелый туман, заполнивший черепную коробку, усадил обратно. Те два стакана, что она выпила, и дым, которым успела надышаться, пока Гоблин докуривал трубку, спутали не только мысли, но и возможность адекватно воспринимать ситуацию. Зеленые ежи, как ей теперь быть? Ведь даже шевелить конечностями было невозможно.

Пока она с собой боролась, заметила, что рядом кто-то подсел. Эва понадеялась это не те уроды, которые кидали на нее заинтересованные и маслянистые взгляды. Когда этот кто-то развернул ее, она удивилась, брови поплыли вверх. Ее рука, как будто плавающая в густой патоке, коснулась лысой головы.

Сидевший напротив нахмурился, между бровей залегла морщинка. Эве показалась, что она неправильная и дотронулась пальцем, пытаясь ее стереть. От прикосновения парень… да, определенно парень, вздрогнул, но отстраняться не стал. Он что-то сказал, но сквозь плотную вату, образовавшуюся в ушах, она его не услышала, лишь криво усмехнулась.

— Ты тоже хочешь меня поцеловать? — девушка потянулась второй рукой, пытаясь пленить его голову, но незнакомец отстранился.

— Это все дурман. Пойдем, нам нужно отсюда уходить.

Эва скуксилась, как маленький ребенок.

— Хочу… хочу… хочу поцелуя.

Она вновь к нему потянулась, но лишь клюнула носом широкую грудь. Тогда парень сгреб ее в охапку и поднял на ноги.

В этот момент музыка, заполняющая «нору», утихла, а свет отключился, внезапно погружая все помещение в кромешную темноту. Эва подумала, что потеряла сознание. Но, как оказалось, напрасно. Слишком горячая рука незнакомца держала крепко, успокаивающе поглаживая пальцами. Неизвестно почему, но он не вызывал у Эвы дикое желание убежать как можно дальше. Поэтому она сидела смирно, пытаясь справиться с усилившейся дурнотой.

— Что случилось?

— Не знаю, но мне это не нравится.

Глубокую темноту прорвал пронзительно-визжащий голос:

— И-и-и-и… здравствуйте, мои дорогие и не самые приятно пахнущие друзья, — разнесся по притихшему помещению чересчур жизнерадостный голос. Голос, который с такой же интонацией мог бы за спасибо раздавать счастье.