Центр Мироздания - [12]

Аллан на секунду задумался, выдержит ли его мост, сделанный из песка. Но когда он на него вступил, ему показалось, что песок столь же прочен, как и тяжелые дубовые доски. Как ни странно, так оно и было — мост оказался деревянным. Обернувшись, мальчик увидел, что дорога стала медленно уплывать от Замка, а мост со скрежетом поднимался.

— Успели, да, — довольно воскликнул Хан Зен, когда они оказались по другую сторону рва.

Прямо у моста перед большими воротами стоял маленький домик. Ни одна стена его, ни один угол не были прямыми. Окна тоже поражали своей кривизной, даже горшок с цветами не удержался бы ни на одном подоконнике. «Точь-в-точь как те дома, которые рисуют дети», — подумал Аллан.

Зато внушающий уважение каменный глаз, расположенный над огромными воротами, нисколько не напоминал детские каракули. Создавалось впечатление, что каждого входящего сюда очень тщательно измеряли и взвешивали. На глазок! О-го-го!

Они вошли в четырехугольный двор замка, покрытый старыми гранитными плитами. Хан Зен шагал по ним целеустремленно. Никого больше видно не было, и шум от их шагов отдавался, казалось, во всех зданиях. Полное безлюдье. В бесчисленных окнах ни огонька.

На главном корпусе красовались огромные часы с позолоченными стрелками. Вместо цифр на циферблате разместились буквы: W-W-W-Z-A-M-O-K-W-S-E-T-I. Потом быстро сосчитал. Получилось тринадцать букв. Ну все тут было не то, к чему он привык!

Аллан заметил, что Хан Зен все время поглядывает на часы, и хотя ноги у него были маленькими, мальчику приходилось идти довольно быстро, чтобы поспевать за ним. Снаряжение самурая звенело и дребезжало в такт шагам, словно сам он был японским ударным инструментом.

Под большими часами вверх шла лестница с каменными резными перилами по обеим сторонам ступенек. Эта лестница была довольно крутой и вела прямо к огромной обитой железом двери. Но Хан Зен направлялся не к ней. Быстрыми шагами он приблизился к правому углу двора и спустился на несколько ступеней вниз, к дверце гораздо скромнее. Стоя на ступеньках, самурай обернулся посмотреть, тут ли Аллан, и, убедившись в присутствии мальчика, постучал в дверь.

4

— Это ты, Сенши? Что ж, добро пожаловать, — прозвучал из-за двери сухой хрипловатый голос.

— Задание выполнено, да.

— Еще одно. Опознай-ка, пожалуйста, ту личность, которую ты привел, — продолжал как ни в чем не бывало голос.

Дверь не открывали.

Хан Зен посмотрел на Аллана таким взглядом, как будто видел его впервые:

— Хм, да, опознание, мм-м… Это же Албан, ты знаешь, да…

Секундная тишина. Хан Зен скривил жалкую улыбку.

— У тебя есть какой-нибудь документ? — шепотом спросил он мальчика.

Аллан еще не получил водительские права, а бегать по городу с медицинской страховкой?.. Такая мысль ему и в голову не приходила. Мальчик уже хотел сказать, что вовсе и не нуждается в том, чтобы его опознавали, пока не расскажут, куда он попал и что тут происходит, но в этот момент дверь широко распахнулась.

Ее открыла старуха. Ее живые глаза внимательно пробежали по мальчику пронизывающим насквозь ветерком. И он тут же вспомнил другой глаз, каменный, что видел над входными воротами.

— Албан? — вопросительно проворчала она. — Вон как! Значит, вот ты какой, Албан… Что ж, входи, — пригласила старуха.

Хан Зен легонько подтолкнул Аллана, и тот попал в самую настоящую кухню. На Аллана обрушилась лавина горячего и ужасно аппетитного аромата. Мальчик аж вспотел, но запах еды напомнил ему о том, что пора бы и пообедать.

Старуха продолжала изучать его взглядом.

— Садись же, Албан, в ногах правды нет, — спокойно, не отрывая глаз, произнесла она.

Мальчик сел на одну из скамеек, стоящих по обе стороны длиннющего стола.

— Цвет лица нездоровый, — сказала старуха, обращаясь к Хан Зену, — а так в целом использовать можно.

Аллан раньше считал, что подобные слова можно говорить о чем-то неживом, например о старом мониторе или о залежалом куске рыбного филе. И чем это ей цвет лица не понравился?! «А, должно быть, увидела прыщ!» — вспомнил мальчик свою операцию в ванной и непроизвольно потянулся к носу… Странно, но никакого следа от раны не осталось. Дела-а!

Хан Зен поставил свой шлем прямо на стол.

— Я сделал все, что мог, да, — сказал он. — Но…

— Что «но»?

— Место оказалось другое, — продолжал он негромко. — Пришлось забирать его в Пустоте.

— В Пустоте?

Хан Зен сделал лицо очень серьезным и утвердительно кивнул.

— Может быть, мы ошиблись со шлемом, да? — предположил он.

— Ток его знает… — пробормотала старуха.

Она с каким-то странным удивлением переводила взгляд то на Аллана, то на Хан Зена.

— И ты… Ты, значит, встречал его за пределами?

— Надо же было что-то делать, да, — ответил Хан Зен.

— Смотри, какое мужество, Сенши! Ты не понимаешь, что это могло плохо кончиться?!

— Нам надо было двигаться. А он застрял, да…

— И тогда?.. — продолжала допрос Клара.

Тут Хан Зен страшно понизил голос:

— Ба-бах! — жутко прошептал он.

Аллан аж подскочил на скамье, потому что старуха издала такой вопль, словно увидела на своей руке таракана.

— Ба-бах?! — закричала она. — Значит, ты использовал шар?!

— Надо было двигаться, да. Нужен был толчок, да. Там отверстие, да, — смущенно бормотал самурай.