Ценник красивой жизни - [2]

Когда новый руководитель, а Сима называла его про себя «мальчиком», пригласил ее в кабинет, сразу все стало понятно. Цепляйло смотрел куда-то в сторону, в окно, и будто разговаривал тоже с окном.

– Вы знаете, мы решили омолаживать кадры в газете.

Серафима Павловна даже поднялась на цыпочки, чтобы видеть, что же происходит за окном, может, там находились «мы», на которых ссылался новый начальник? Но из окна было видно только дорогу и медленно ехавший по ней трактор.

«Вот и я трактор, – подумала Сима. – Старый трактор, этакий первенец советского тракторостроения. Но откуда пришлому мальчику знать, что такая машина рассчитана на серийное производство и двигатель у нее хоть куда».

– Наверное, вам пора отдыхать, – продолжил свою речь Цепляйло.

– Наверное, – согласилась она и подумала, что все в жизни происходит не просто так.

Дочь Вера как раз накануне очень просила мать оставить работу и помочь с ребенком. Единственному внуку, пухлому Тимошке, стукнул год, и дочка хотела выйти на работу.

– Вы напишете заявление? – обрадовался мальчик.

– Напишу, – ответила Сима и снова заглянула в окно. Трактора уже не было.

Когда Серафима Новикова сообщила коллегам, что сегодня у нее последний рабочий день, в редакции не поверили.

– Как ты без газеты? А как газета без тебя? – удивленно спросила Катя.

Екатерина была единственной ее подчиненной. Собственно, отдел информации в газете состоял из двух человек – Серафимы и Кати. Но Сима всегда знала, что информация, которую они добывают, как крошки золота из руды, старательно «намытые», считалась стержнем издания.

Это для молодых журналистов найти информацию проблема. А у Симы имелось свое «досье», проверенное годами, где даже «законсервированные» на время источники в нужный момент могли использоваться незамедлительно. Кстати, когда материал появляется на полосе, то требуется снабдить его ссылкой на источник. Если информатор не возражает против обнародования своего имени, – это лучший вариант для газеты. Но многие собеседники журналиста боятся «репрессий» со стороны своего начальства и не хотят общественной огласки, и тогда журналист вынужден вместо имени писать: «говорят, что…», «ожидается, что…», а это ослабляло материал.

Серафима Павловна обладала магией не только убеждения, но и пользовалась непререкаемым авторитетом среди своих информаторов. Она была журналистом, статьи которого всегда читали и ради которых многие покупали газету.

Ответа на Катин вопрос Сима не знала, потому что газета – это вся ее жизнь, как бы пафосно ни звучала фраза. Но оставаться в редакции сейчас было невозможно, – мальчик ее унизил и не счел даже нужным поговорить. Дорога за окном ему была интересней живого человека.

Два года Серафима «работала бабушкой» – варила кашу, ходила с внучком гулять, играла, словом, очень добросовестно выполняла свои обязанности. Каждый четверг, тайком от дочери, Сима покупала свою прежнюю газету и читала ее от корки до корки. Она «болела газетой» и знала, что это неизлечимо. Но на то человек и высшее существо, что он пытается управлять своими эмоциями. Только Симе для этого необходимо было исключить газету из своей жизни, что не получалось, получилось только перестать общаться с бывшими коллегами. Для них Сима уехала – «далеко и надолго».

Отвлекал от переживаний малыш, внук, который занимал все пространство, Серафиме даже иногда не хватало времени для встречи с подругами – Ириной и Асей. Наконец Тимку устроили в садик, а Серафима заскучала еще больше, ведь за это время свою жизнь она подменила жизнью внука и совершенно не знала, что теперь делать.

На объявление «В большой концертный зал требуется гардеробщица» Сима натолкнулась невзначай.

– Почему нет? – спросила она себя. – На людях легче, чем одной.

И поднялась по мраморной лестнице. Только вот говорить руководству о том, что она бывший журналист, желания никакого не было. Сказала, что учительница, впрочем, почти не слукавила, за плечами у Серафимы был филологический факультет «педа» и целый год школьного стажа. О тридцатилетнем стаже журналистском она умолчала.

Ее приняли сразу, и Сима легко расположила к себе директора Петра Петровича. Он решил, что бывшие учительницы вряд ли пьют и прогуливают. Последнее время с гардеробщицами у него не ладилось.

И директор ни разу не пожалел. С Серафимой Павловной все сложилось хорошо, к работе она относилась ответственно и никаких нареканий не имела.

Серафима полюбила БКЗ всей душой, ей нравилось все: бархатный занавес и отлитые под золото с вензелями ручки красных кресел, величественные мраморные лестницы, роскошные шторы на окнах и даже номерки в гардеробе – круглые, с тисненым скрипичным ключом. Только последняя находка – труп в туалете, никак не вписывалась в ее восторженный сценарий.

На место происшествия прибыл следователь Руслан Аванесов. Он внимательно осматривал тело и кабинку, в которой оно обнаружилось.

– Я знаю этого мужчину, он с мусорным ведром из соседнего подъезда выходит, – зашептала Серафима Гале.

– Откуда ты всех знаешь?! У тебя вокруг столько знакомых. Следователь, и тот в соседнем подъезде живет. Труп тоже ты нашла! – завистливо сказала Галя.