Цена жизни - [46]

— Как же не должен? — подал голос Вайнштейн. — Общество дало тебе все: тебя учили, лечили, тебя защищали. Наши друзья погибли, вытаскивая тебя и остальных из туннеля. Ты думаешь, что ничего нам не должен? Отнюдь, мальчик, ты можешь не признавать своих обязательств перед обществом, но они есть.

— Ошибаешься, старик! — повернулся к Вайнштейну Эрик. — Вы всегда были против меня! Ваше государство, и ваша полиция, посадили меня в тюрьму. Ты знаешь, каково это — сидеть в тюрьме для детей? Знаешь? — Эрик кричал. — Знаешь, каково смотреть, как каждую ночь приходят старшие, и имеют младших? А персонал делает вид, что ничего не видит? Ты хоть раз лежал в темноте, и молился по себя: «только не меня, только не сегодня?» А? Нет, не знаешь! Ты книжек умных начитался, и думаешь, что там все написано. Так я тоже книжки читал, вот хоть вашего тихоню Грина спроси. Читал еще как! Только не написано в тех книжках главных слов! Общество, порядок, интересы… — Эрик, как лев в клетке, прошелся из угла в угол.

— Эрик, а за что ты в тюрьму попал? — спросил ошеломленный Грин.

— Ты спрашиваешь, как я попал в тюрьму, — Эрик сел напротив Грина. Стул он развернул наоборот, спинкой к себе. Положив подбородок на скрещенные руки, он уставился на Грина. — Ну, так слушай. Когда мне было двенадцать, я узнал, что мои родители — на самом деле мне не родные, что меня усыновили. — Грин слушал историю Эрика, и не верил своим ушам. Коцюба с Летуном сидели, открыв от удивления рты. Все началось с того, что к Эрику в супермаркете подошел мужчина в форме охранника, и обратился на языке, которого Эрик не знал. Увидев, что Эрик его не понимает, мужчина перешел на государственный язык Земли Отцов, и с жутким акцентом сказал ему, что знал его отца, и хотел бы с ним встретиться. Он назвал Эрику имя. Эрик ответил мужчине, что тот, наверное, ошибся, и что его отца зовут по-другому. Мужчина очень удивился, и принялся расспрашивать Эрика о том, кто его родители, и где он живет. Расспросы прекратила «мама», которая утащила Эрика из магазина. Эрик пытался ее расспросить, но она нервно ответила, что мужчина сумасшедший, и что не надо об этом думать. При других обстоятельствах Эрик бы об этом забыл, но нервное поведение «мамы» заронило в его душу зерно сомнения. Эрик стал рассматривать семейный альбом, и обнаружил две странности. Во-первых, не было его фотографий в младенческом возрасте, все начинались с двух лет. Во-вторых, внешне он разительно отличался от всех без исключения «родственников». На следующий день Эрик ушел с занятий, и на автобусе поехал в тот супермаркет. Охранника не было, но был его сменщик, который дал Эрику адрес. Эрик поехал по указанному адресу и нашел того охранника. Охранник очень удивился визиту Эрика, но впустил его к себе домой, и напоил чаем с конфетами. Он рассказал Эрику, что у него был друг, но потом пути их разошлись. Эрик, по словам охранника, был точной копией того человека, и он подумал, что Эрик — его сын. Охранник сказал Эрику, как звали его друга. Узнав имя, Эрик за пару вечеров через сеть нашел адрес, по которому был зарегистрирован тот человек. Утром вместо школы он поехал туда. В ужасном трущобном районе, каких Эрик ни разу до того не видел, он с трудом нашел нужный дом. В квартире, адрес которой значился в базе данных, жили другие люди. О тех, кто там жил до этого, они ничего не знали. Дверь захлопнулась перед носом у Эрика, и он уже было собирался уйти, как вдруг соседняя дверь открылась.

— Мальчик, ты кого-то ищешь? — на лестничную клетку вышла сгорбленная старуха.

— Да, ищу, — Эрик назвал имя.

— Эва, так они уж давно тут не живут, — покачала головой старуха.

— А где их можно найти, вы не знаете? — с надеждой спросил Эрик.

— А нет их, совсем нет. Муж, тот покончил с собой, а жена уехала назад, откуда приехала. Ребенка у них забрали, вот и…

— Ребенка?

— Зайди, я расскажу, — пригласила Эрика в дом старуха. Она рассказала Эрику историю молодой пары, что когда-то жила по соседству. История была простая, и незамысловатая: молодая пара, эмигранты с ребенком. Она мыла полы в поликлинике, он работал охранником. И был у них сын. Когда грянул кризис, мужа с работы уволили, и они стали жить на копеечную зарплату жены. Денег стало не хватать, и муж с горя запил. Семьей заинтересовались социальные службы, и ребенка у них забрали, под предлогом неспособности родителей его содержать.

— И что, он не пытались бороться? — спросил у старухи Эрик.

— Пытались, муж и адвоката нашел, и жаловались они, пороги оббивали, да все без толку. Говорят, сыночка-то ихнего богатеи какие-то усыновили. Известное дело, тем закон не писан, нажали на кнопки, и все. Так и остались они ни с чем. Даже не узнали, где их ребеночек оказался. А потом муж полез в петлю. Аккурат в соседней комнате и повесился. А она уехала назад, к родным.

Эрик ушел от старухи ошеломленный. Подозрения переросли в уверенность. Приехав домой, он с ходу накинулся с вопросами на «маму», которая пыталась отругать его за то, что он прогулял школу. «Мама» не выдержала, и раскололась: все было так, как рассказала старуха. Эрик был не родным, а усыновленным.