Цена вопроса - [49]

Речь о том, что они могли бы стать друг для друга кем-то большим, не зашла ни разу. Она давно свыклась с этим фактом и жила своей жизнью. Периодически завязывала необременительные отношения с мужчинами, покупала, что хотела, оставаясь страстной путешественницей, каждый год ездила отдыхать, открывая для себя новые интересные места.

А потом Диана вынуждена была уйти из журнала, где проработала десять лет: Артур продал бизнес и уехал с семьёй в Израиль. С новым хозяином сработаться не получилось.

В первый момент она испугалась перемен. Встал вопрос о поиске работы. Правда, ей тут же сделали несколько очень выгодных предложений: опытный руководитель рекламного отдела, да ещё с прикормленной клиентской базой, на вес золота.

Она давно не занималась журналисткой работой. Разрабатывала пиар-кампании, контролировала работу рекламных менеджеров, вела переговоры с заказчиками и продавала, продавала, продавала журнальные полосы. Это была нервная, бесконечная, напряжённая работа. Сдали один номер – на очереди другой. И так месяц за месяцем.

Прислушавшись к себе, Диана осознала, что вымоталась и больше не хочет заниматься всем этим. Её пригласили возглавить пресс-службу кондитерского холдинга, и она согласилась. Платили меньше, чем она привыкла зарабатывать, зато работа спокойная. Чего ещё надо, когда дело медленно, но верно идёт к пенсии? Правда, предполагались постоянные командировки, но это не пугало. Беспокоиться, пока она в отъезде, было не за кого.

Диана повернулась на правый бок. Глянула на часы. Полвторого! Устала до ужаса, а заснуть не удаётся. «Старею, – подумала она, – становлюсь как покойная бабушка. Та вечно по утрам жаловалась: «Лежу, сна нет, и думаю, думаю». Вот и я так. Только в каком месте от этих «думаний» прибавляется?»

Она встала, выпила воды. С трудом, но решительно отвергла мысль что-нибудь перекусить. Прошлёпала босыми ногами обратно в кровать, свернулась калачиком и плотно закрыла глаза. Спустя какое-то время она крепко спала.

Глава 2

Проснулась Диана сильно не в духе. Ночью спать не хотелось, а когда пришло время вставать, кажется, год жизни отдала бы за возможность поваляться пару часиков. Укладывая перед зеркалом короткие светлые волосы, придирчиво разглядывая слегка отёкшее за ночь лицо, вспомнила известную шутку про три возрастных этапа в жизни человека.

Первый – это когда можно всю ночь пить, гулять, чёрт знает, чем заниматься, а утром вид свежий и отдохнувший. Второй – когда всю ночь пьёшь, гуляешь, всякими глупостями занимаешься, и утром по тебе это видно. Ну, а на третьем ночью спишь, ни грамма спиртного в рот не берёшь, ничем вообще не занимаешься, а поутру физиономия такая, будто…ну, в общем, ясно.

Утро катилось по привычному многолетнему распорядку. Покончив с причёской, она слегка подкрасилась, выпила кофе со сливками, съела бутерброд, оделась, заперла дверь и вызвала лифт.

А потом случилось странное.

В подъехавшем лифте уже находился пассажир. В первое мгновение Диана не узнала этого человека, лишь отметила про себя, что лицо знакомое. Симпатичный парень. Даже красивый. Светлые волнистые волосы, крупные глаза чуть навыкате, капризный чувственный рот. Он повернул голову, и, глянув на его вздёрнутый нос, она тут же вспомнила: ну, конечно! Каринкина большая любовь! Как его звали? Жак? Нет… Жан! Да-да, Жан. Актёр.

Знакомы они не были, но Диана видела его, когда тот провожал девушку до дому. Он равнодушно чиркнул взглядом по её лицу и отвернулся. Она тоже отвела глаза, ничем не выдав, что знает этого человека.

Что он здесь делает? Ехал сверху. Наверняка возвращается от Карины. Ночевал у неё. Неужели снова с ним встречается? Вот дурёха. Про их роман она знала от Наиля. Тот с ума сходил, настолько противен ему был этот сахарный красавчик. Считал возлюбленного дочери совратителем и негодяем, расчётливым, испорченным и наглым типом. Впервые в жизни полюбившая девочка страдала с ним рядом – это было видно. Отец, терзаясь от сознания собственного бессилия, ничем не мог помочь дочери.

А потом отношения закончились. Как и почему, Диана не знала. Карина как-то вскользь заметила, что снова одна. С Наилем на эту тему тоже не говорила: к тому времени они практически перестали общаться. В его жизни воцарилась Азалия.

Наиль изменился до неузнаваемости, отдалился, и из близкого друга превратился в соседа. Это ранило гораздо больнее, чем она осмеливалась себе признаться, но изменить что-либо было невозможно.

Впервые она увидела Азалию на улице, возле подъезда. Была суббота, по-летнему тёплый майский день. Диана собралась на дачу к подруге. Шла по двору, а Наиль и Азалия выходили из машины. Радостно улыбаясь, она поздоровалась с ними. Но женщина на приветствие не ответила и, не повернув головы, прошествовала мимо. Самая обычная, на первый взгляд, тётка. Старше самой Дианы, невысокая, полная. Правда, одета хорошо, и видно, что тщательно за собой следит.

Она не показала, что её задело это подчёркнутое игнорирование. Сделала вид, что не обратила внимания. Они с Наилем минутку поговорили, и он умчался вслед за Азалией.

Недели через три у неё сломался выключатель. Она по привычке поднялась на один этаж и позвонила в знакомую дверь. Он открыл, выслушал и, не пригласив войти, убежал вглубь квартиры. До неё донеслись голоса: мужской, виновато объясняющий что-то, и женский – недовольный. Никогда прежде Диана не слышала у Наиля таких приниженно-умоляющих интонаций и не предполагала, что он умеет так говорить. Потом он вернулся, и они отправились к ней.