Цена утопии. История российской модернизации - [33]
Эту идею поколебало восстание крестьян в Эстонии весной 1858 года. Царя убедили в том, что оно – следствие именно безземельной эмансипации. Все популярнее становилась мысль о том, что конечная цель реформы должна состоять в уничтожении вотчинной власти помещиков, в превращении бывших крепостных в собственников своих наделов и приобщении их к гражданским правам. Этот поворот был связан с влиянием генерал-адъютанта Я. И. Ростовцева, которому царь доверял абсолютно и который убедил его поддержать наделение крестьян землей.
Четвертого декабря 1858 года правительство приняло новую программу. Помещик отдает крестьянам усадьбу и часть земли, более или менее совпадающую с той, которой они пользуются. Эту землю крестьяне при помощи правительства выкупают в собственность – то есть казна оплачивает дворянству крестьянскую свободу и землю, а крестьяне должны будут возвращать государству ссуду.
Большинство дворян не скрывали негативного отношения к действиям правительства, однако царь решительно прекратил дискуссию.
Первоначальную идею о том, что в каждой губернии будет свой закон об освобождении, в итоге отвергли. Было решено, что нужен общий закон, и для его выработки создали специальный орган во главе с Ростовцевым – Редакционные комиссии (административную, хозяйственную и финансовую, которые работали вместе, поэтому обычно и используется множественное число; далее – РК).
В РК вошли 17 представителей от министерств и ведомств и 21 приглашенный эксперт. И хотя РК замышлялись как второстепенный технический орган, реформу разработали именно они.
Лидером был выдающийся 40-летний чиновник Н. А. Милютин (брат будущего военного министра Д. А. Милютина), которого в Петербурге ненавидели и считали красным, как в свое время его дядю Киселева.
В РК преобладали относительно молодые (1810–1820-х годов рождения) и пока не самые чиновные представители либеральной бюрократии, однако де-факто очень важную роль сыграли видные славянофилы Ю. Ф. Самарин и князь Н. А. Черкасский. После смерти Ростовцева в феврале 1860 года его место занял упоминавшийся выше министр юстиции граф В. Н. Панин.
Все члены РК хотели свободы крестьянам, но понимали ее неодинаково. По ряду важнейших вопросов единства между ними не было, и многие решения стали компромиссом.
Темпы работы Комиссий впечатляют: за год и семь месяцев было проведено 409 заседаний – примерно по пять в неделю. Эта спешка прямо отразилась на тексте Положений 19 февраля 1861 года.
Корпус документов, подписанных Александром II 19 февраля 1861 года, включает 17 законодательных актов.
К чему же пришли РК?
Давайте вспомним основные условия освобождения крестьян.
Помещичьи крестьяне объявлялись лично свободными и получали права государственных крестьян: право вступления в брак, право на самостоятельное заключение гражданских сделок и ведение судебных дел, право отлучаться с места проживания, право на владение движимостью и недвижимостью, право свободно переходить в другие сословия. С 1864 года они могли быть избраны в присяжные заседатели и органы земского самоуправления. Однако реализация многих этих прав зависела от решения общины.
Помещиков обязали наделить бывших крепостных усадьбой и полевым наделом, за пользование которыми те временно – вплоть до перехода на выкуп – несли барщинные и оброчные повинности. Отсюда термин «временнообязанные», то есть не перешедшие на выкуп крестьяне.
Наделение крестьян землей носило принудительный характер. В течение девяти лет крестьянин не мог отказаться от надела, но и позже сделать это было сложно.
После перехода на выкуп крестьяне именовались «крестьянами-собственниками», хотя реальному содержанию этот громкий термин не соответствовал.
Выкупная сделка могла заключаться по обоюдному согласию сторон (помещиков и крестьян) и по требованию помещика.
Размеры наделов определялись местными положениями. Согласно Положению для Великорусских, Новороссийских и Белорусских крестьян, охватывавшему 34 губернии европейской части страны, они делились на три полосы – нечерноземную, черноземную и степную. Полосы, кроме степной, делились на 10–15 местностей, в каждой устанавливались «высшая» и «низшая» норма наделов – от неполных 3 до 12 десятин.
Если до 1861 года крестьянский надел был больше «высшего», закон разрешал отрезать часть земли в пользу помещика. Если надел оказывался меньше низшей нормы, крестьянину добавляли земли. Так появились пресловутые «отрезки» и «прирезки».
Четверть высшего надела, установленного для данной местности, крестьянин мог получить бесплатно – официально такой надел назывался «дарственным» (неофициально – «нищенским», «кошачьим» и т. п.). Введение этой нормы стало серьезным изъяном реформы. Такие наделы взяли 640 тысяч крестьян (порядка 6 % крепостных), преимущественно на степных окраинах, где они рассчитывали на дешевую аренду, так как земли там было много, и стоила она недорого. Этот расчет оправдался, но лишь отчасти.
Дарственный надел, вопреки тому, что утверждается в традиционной историографии, был выгоден далеко не всем помещикам, многие из которых нуждались в деньгах, то есть в выкупе, а не в земле. Источники и литература опровергают мнение о том, что помещики в массовом порядке заставляли крестьян брать такие наделы. Наоборот, часто мировые посредники и помещики безуспешно отговаривали их от риска.
В монографии на основании широкого круга источников обосновывается концепция, согласно которой в 1861–1905 гг. правительство империи — во многом сознательно — пыталось реализовать антикапиталистическую утопию, первую в нашей истории. Утопию о том, что в индустриальную эпоху можно быть «самобытной» великой державой, то есть влиять на судьбы мира, в принципе отвергая и игнорируя то, за счет чего добились успехов конкуренты, и в первую очередь — общегражданский правовой строй и свободу предпринимательства. Естественным следствием этой политики стало унизительное поражение в русско-японской войне, которое спровоцировало революцию 1905 г., поставившую страну на грань катастрофы.
Эта книга о генералах 1812 г. — М. С. Воронцове, Д. В. Давыдове, А. П. Ермолове, А. А. Закревском, П. Д. Киселеве и И. В. Сабанееве, о шести друзьях, принадлежащих к лучшим русским людям своего времени. Герои великих сражений начала 19 в., они сумели сохранить себя и свое достоинство и в дни мира, когда жизнь поставила перед ними непростой выбор. Судьбы героев книги, людей отважных, благородных и искренних, не оставят равнодушными любителей истории и в наши дни.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
Средневековые алхимики бились над созданием философского камня, способного превратить обычные металлы в золото. Сталинскому руководству удалось создать его подобие. Философским камнем советской индустриализации стали магазины «Торгсин», в которых в голодные годы первых пятилеток советские граждане вынужденно меняли золото, валюту, изделия из драгоценных металлов на ржаную муку, крупу, сахар и нехитрый ширпотреб. Торгсин стал циничным способом пополнения бюджета Советского государства, которое начало модернизацию страны будучи банкротом, не имея золото-валютного запаса.
Реформаторское наследие Петра Первого, как и сама его личность, до сих пор порождает ожесточенные споры в российском обществе. В XIX веке разногласия в оценке деятельности Петра во многом стали толчком к возникновению двух основных направлений идейной борьбы в русской интеллектуальной элите — западников и славянофилов. Евгений Анисимов решился на смелый шаг: представить на равных правах две точки зрения на историческую роль царя-реформатора. Книга написана в форме диалога, вернее — ожесточенных дебатов двух оппонентов: сторонника общеевропейского развития и сторонника «особого пути».
Книга Александра Филюшкина посвящена масштабному столкновению на Балтии во второй половине XVI века с участием России, Ливонии, Швеции, Польши, Великого княжества Литовского, Дании, Священной Римской империи и Пруссии. Описываемые события стали началом долгой череды противостояний России и Европы, определивших характер международного общения последующих столетий. Именно в конце XVI века военной пропагандой были рождены многие штампы и мифы друг о друге, которые питали атмосферу взаимной неприязни и которые во многом живы до сих пор.
Самодержавие и политический сыск – два исторических института, теснейшим образом связанные друг с другом. Смысл сыска состоял прежде всего в защите монарха и подавлении не только политической оппозиции, но и малейших сомнений подданных в правомерности действий верховной власти. Все самодержцы и самодержицы XVIII века были причастны к политическому сыску: заводили дела, участвовали в допросах, выносили приговоры. В книге рассмотрена система государственных (политических) преступлений, эволюция органов политического сыска и сыскная практика: донос, арест, допрос, следствие, пытки, вынесение приговора, казнь или ссылка.