Цена утопии. История российской модернизации - [13]

земли, с помощью которых компенсировалось изменение состава семей в промежуток между ревизиями.

Таким образом, у истоков аграрного коммунизма в России стоит само правительство. Оно же вплоть до конца XIX века будет всемерно поощрять его.

Однако заставить крестьян переделять землю можно было только там, где власть господина – будь то помещик, церковь или казна – была достаточно сильной, чтобы добиться этого и, в частности, уничтожить крестьянскую «собственность» на землю или ее рудименты в данном имении, местности и т. д. В крепостной деревне это сделать, естественно, оказалось проще. Здесь к середине XVIII века господствует уравнительно-передельная община, оказавшаяся оптимальной формой эксплуатации: помещики и государство более или менее регулярно получают свои доходы, крестьяне находятся под присмотром и повинуются «установленным властям».

С этого времени правительство начало переносить методы вотчинного управления на государственную деревню. Рост недоимок было решено парализовать введением у всех категорий государственных крестьян – по примеру крепостных – уравнительного землепользования и круговой поруки по уплате податей (с 1769 года).

Если на большей части Великороссии переделы начались быстро, то на севере и юге страны, где в силу особых административных условий еще сохранилось свободное крестьянство, ситуация была иной.

Северные черносошные крестьяне были одной из крупнейших категорий государственных крестьян. Своей пашенной землей и угодьями они владели как частные собственники, поскольку львиную их долю они отвоевывали у тайги и тундры, расчищали, осушали и приводили в порядок годами неустанного и очень тяжелого труда.

Ясно, что переделов северная деревня не знала. Информация о земельных участках каждого отдельного домохозяина в каждой деревне фиксировалась в особой вервной книге. Мирское тягло падало не на крестьянина, а на землю. Если земля меняла владельца, он получал вместе с ней и тягло.

Как и ранее, земля была в свободном рыночном обороте, ее продавали и покупали, завещали по наследству, отдавали в приданое, в монастырь на помин души и т. д. Все это совершалось законным порядком – составлялись крепостные акты на землю, которые подтверждались в присутственных местах.

Государство эта практика не устраивала, и оно еще в XVII веке не раз пыталось ее прекратить – впрочем, без успеха. Подушная подать внесла новые черты в данную коллизию.

Как и всегда, свободный оборот земли вел к неравномерному ее распределению внутри общины и имущественной дифференциации. Источники говорят о так называемых деревенских владельцах – богатых людях, в том числе и крестьянах, уже тогда именуемых «мироедами» или «мирососами». Рядом с ними жили малоземельные или вовсе безземельные крестьяне, которые иногда селились на землях «деревенских владельцев» и становились зависимыми от них половниками. Таким образом, некоторые крестьяне имели своих как бы крепостных.

Поэтому уже в Уложенную комиссию 1767–1768 годов поступали наказы черносошных крестьян с просьбами изъять земли богатых крестьян и отдать их в волости «для разделения на души».

С конца XVIII века началось ползучее «раскулачивание», то есть введение уравнительного землепользования на Русском Севере, которое продолжалось до 1829–1831 годов, когда по категорическому требованию министра финансов Е. Ф. Канкрина прошло первое «генеральное равнение» и в передел пошли все земли, включая родовые.

По схожему сценарию произошла замена личной собственности на землю уравнительным землепользованием и на другой бывшей окраине Московского государства, в районах расселениях однодворцев и малороссийских казаков.

Однодворцы (четвертные крестьяне) образовались из служилых людей по прибору, поселенных на южной границе государства и в Поволжье для обороны от набегов. Петр I сделал их частью государственных крестьян.

Предки однодворцев за защиту страны наделялись определенным количеством земли на поместном праве, и затем эти земли разделялись «в каждом роде на наследственным линиям». Понятно, что и здесь был свободный оборот земли. То же было и у малороссийских слободских казаков с их участковым наследственным землевладением.

Поэтому правительство в борьбе с недоимками в 1830–1840-х годах ввело у казаков общинное землевладение; та же участь постигла и большую часть однодворцев.

Реформа государственных крестьян П. Д. Киселева

В данном контексте нельзя не коснуться реформы Киселева.

До 1848 года крестьянский вопрос занимал главное место во внутренней политике Николая I. Известно, что при нем проблемами крестьянства занимались девять секретных комитетов и было принято 367 законодательных актов, касающихся крепостных (втрое больше, чем при Александре I).

Царь, безусловно, отрицательно относился к крепостному праву, однако и не думал в связи с этим отменять сословный строй – крепостные крестьяне должны были превратиться в государственных.

В феврале 1836 года Николай I возложил на П. Д. Киселева, одного из самых ярких деятелей той эпохи, проведшего успешную крестьянскую реформу в Молдавии и Валахии, очень сложную задачу по реформированию государственной деревни, которая была в состоянии глубокого кризиса. Царь считал, что это преобразование будет первым шагом разрешения крестьянского вопроса в целом.