Цена свободы – атомная бомба - [42]

В библиотеках Красногорского ИТЛ на 01.07.1956 г. книжный фонд составлял 25 000 экземпляров, и было записано 3113 читателей из 5656, содержащихся в лагере заключенных, т.е. 55%. При библиотеках работали читальные залы, имелись каталоги, организовывались тематические книжные выставки. Работники библиотек и преподаватели школ проводили литературные вечера и читательские конференции, в которых заключенные, особенно молодежь, принимали активное участие. Если в 1955 г. в Кузнецком ИТЛ было проведено 6 читательских конференций, на которых присутствовало более 700 человек, то в 1958 г. уже 20 таких конференций. Более того, в этом же году политотделом были организованы 5 книжных базаров, на которых заключенные приобрели книг на общую сумму более 10 тысяч рублей[97].

Работа библиотек в Сосновском ИТЛ оценивалась неудовлетворительно. В 1954 г. на 8 лагерных отделений было выписано лишь 136 периодических изданий(газет и журналов), фонды двух библиотек составляли только 1609 экземпляров книг. Это объясняется тем, что политотдел строительного управления № 587 был создан только в марте 1954 г.. С его созданием культурно-воспитательная работа в лагере постепенно наладилась, были выделены соответствующие денежные суммы по смете политотдела и материальная база стала улучшаться.

Приобщение заключенных к активному чтению книг также положительно сказывалось на их поведении. По докладам политотделов имелись факты, когда злостные нарушители режима, после записи в библиотеки вставали на путь исправления и становились передовиками производства и соблюдали требования дисциплины[98].

После передачи в 1953 г. ГУЛАГа из подчинения МВД Министерству юстиции и выведению ИТЛ из структуры строительных управлений Главпромстроя в воспитательной и культурно-массовой работе в ИТЛ началась полная неразбериха. Руководство воспитательной работой в Кузнецком ИТЛ было возложено на политотдел завода. Это было неоправданное решение, т.к. политотдел завода не имел опыта работы с заключенными, поэтому по решению политуправления МСМ СССР в июле 1955 был создан политотдел Кузнецкого ИТЛ.

В Красногорском ИТЛ после выхода лагеря из подчинения строительного управления № 514 за весь комплекс партийно-политической работы стал отвечать политотдел управления ИТЛ и колоний по Свердловской области, который был удален от лагеря на 220 километров. По этой причине его работники за полгода только дважды посетили расположение лагеря. Последствия чехарды по передаче не заставили себя долго ждать. За время такого подчинения уровень всей организаторской и воспитательной работы в лагере резко снизился, все показатели дисциплины и организованности ухудшились, возросло число массовых отказов от работы, фактов грубого нарушения лагерного режима. Только за пять месяцев 1954 г. в Красногорском ИТЛ было совершено 1942 нарушения лагерного режима, из них 857 отказов от работы, 131 случай хулиганства, 159 фактов употребления спиртных напитков, 78 краж, 175 случаев картежной игры и др.[99] Поэтому руководство партийно-политической работой в Красногорском ИТЛ было вновь возложено на политотдел управления строительства № 514.

12 марта 1954 г. ЦК КПСС принял постановление «Об основных задачах Министерства Внутренних дел СССР», а 10 июля 1954 г. постановление «О мерах улучшения работы исправительно-трудовых лагерей и колоний МВД СССР», в которых отметил, что МВД неудовлетворительно выполняет важную государственную задачу по перевоспитанию заключенных (Эти коммунистические догмы о возможном перевоспитании заключенных в исправительно-трудовых лагерях и колониях были идеалистическими. Реально, в том числе и в настоящее время, цель исправительно-трудовой политики не достигалась. По статистике большая часть осужденных, побывавших в местах лишения свободы, вновь совершали преступления).

Из воспоминаний Карпова Евгения Александровича – директора Нижне-Туринского машиностроительного завода:

Наблюдения подтвердили, как отрицательно лагерная обстановка влияла на молодых людей, впервые попавших в заключение. Они, как губка, впитывали то отрицательное, что в повседневном пребывании в зоне диктуют её нравы, скорее, определённая категория «махрового» уголовного мира. Буквально через полгода молодой человек старается показать себя «бывалым», приблатнённым, владеющим колким лагерным лексиконом.

Среди заключённых чётко выделялись две группы, которые диаметрально противоположно оценивали свои «геройства», из-за которых попали в «зону». Первые преувеличивали, приукрашивали свои преступления и жестокости на воле, и примыкали к категории «блатных», «цветных», «законников». Вторые – наоборот, приуменьшали свои деяния, за которые попали в лагерь, и среди них, как правило, были «указники» - большинство контингента, так называемые «работяги».

Первая группа преднамеренно и целенаправленно вовлекала в свою среду молодёжь, попавшую в заключение через институт «шестёрок» и другими методами, создавая таким образом «резерв» кадров для преступного мира. Не случайно в директивном порядке стали издаваться дифференцированные по тяжести преступлений (с точки зрения особой общественной опасности) лагерные отделения. Но стопроцентно выполнить это не удавалось.