Я чувствовал некоторую усталости и не прочь был взять «таймаут». Уезжая из Москвы, я написал заявление с просьбой об отставке, но все еще не мог решиться пустить его по инстанции. Действительно, множество проблем возникало передо мной в случае удовлетворения рапорта — жилье, работа, нормальное питание, наконец. В той удивительной смеси бардака, сумасшедшего дома и воровской малины, в которую превратилась моя бывшая Родина, трудно было найти себе место. Надежды еще раз обнаружить под каким-нибудь деревом или камнем десять миллионов долларов почти не было…
Организовать частное сыскное бюро, наняться охранять коммерческие и иные тайны какой-нибудь фирмы или заниматься рэкетом мне как-то не хотелось. Что сказал бы Гриша? Подобно тени отца Гамлета, он, незаметно для меня самого, превратился в незримого судью моих поступков и мыслей.
Пойти работать в НИИ? Но я совсем отстал от проблем современной науки, не знал ни элементной базы, ни того, что теперь печатают специальные журналы. Да и финансирование научных учреждений не оставляло надежд на сколько-нибудь приличный заработок.
Я решил повременить с заявлением, а пока что… попробовать писать. Возможно, к этому меня подтолкнул успех моего последнего отчета. В самом деле, времени у меня, похоже, будет много, и чем я хуже тех авторов бесчисленных детективов и триллеров, которые тысячами пестрых обложек заполняют раскладки и прилавки магазинов! Если получится, можно будет подумать и о том, чтобы стать профессиональным поставщиком развлекательного чтива. А уж сюжетов у меня хватит на сто томов.
Город встретил меня ароматом ранней весны, ярким солнцем, щебетом птиц, набухающими почками деревьев. Зима была малоснежной, и на газонах уже повсюду появилась молодая зеленая трава. Я снова жил в той самой квартире, откуда когда-то отправился спасать Веронику, даже номер моего телефона не изменился. Я вспоминал, как она мне звонила, у нее была манера растягивать слова и делать придыхание в конце фразы… "Ну здравствуй, это я", — так обычно она начинала наш разговор. Где она теперь? Всякая надежда найти ее след исчезла с гибелью Скала. Она могла сейчас быть в любой точке земного шара, куда ни ткни наугад пальцем в глобус.
Я не спрашивал старого бандита о Веронике, так как был почти наверняка уверен — она осталась ухаживать за детьми в «интернате», и я встречу ее вместе с ними. Кроме того, мне не хотелось демонстрировать ему свои уязвимые места, он, чего доброго, потребовал бы за Веронику особый выкуп. А потом, когда я увидел, что среди сопровождающих нет ни одной женщины, события начали развиваться таким темпом, что мне стало не до вопросов…
В тот вечер я собрался лечь пораньше и заснуть, чтобы избавиться от навязчивых воспоминаний. Я уже разделся, когда в прихожей резко зазвонил телефон. Поеживаясь от холода — в доме, как и в прошлые мои приезды, плохо грели батареи — я, шлепая босыми ногами по линолеуму, прошел к столику и поднял трубку. С книжной полки широко улыбаясь на меня глядел кипарисовый чертик.
— Алло?
Какую-то секунду длилось молчание, я уже решил было, что кто-то по ошибке набрал неверный номер и хотел повесить трубку. Потом знакомый голос тихо произнес:
— Ну здравствуй, это я…
