Цена соли - [10]

— Нам не обязательно здесь есть. Фил просто хочет зайти на минутку, — Ричард сжал ее плечо, когда они входили в дверь. — Замечательный день, правда, Терри? Разве ты не чувствуешь? Твоя первая настоящая работа!

Ричард был в этом настолько убежден, что Тереза изо всех сил попыталась осознать, какой же это, должно быть, замечательный момент. Только вот сейчас она не испытывала и доли той уверенности, которую чувствовала днем, глядя на оранжевую губку в раковине после звонка Ричарда. Она облокотилась на спинку стула, Фил сидел на соседнем, а Ричард стоял рядом и все еще болтал с ним. Ослепительный свет, отражавшийся от белых кафельных стен и пола казался ярче солнечного — только здесь не было теней. Она могла рассмотреть каждый блестящий черный волосок в бровях Фила, каждое гладкое и шероховатое пятнышко на незажженной трубке Денни, которую он держал в руке. Она в подробностях могла рассмотреть руку Ричарда, безвольно свисавшую из рукава его пальто, и в который раз поразиться ее несоответствию с его подвижным, долговязым телом. У него были толстые, можно сказать, пухлые руки, и они даже двигались как-то судорожно, словно вслепую, брал ли он солонку или подхватывал за ручку чемодан. «Или когда гладит меня по волосам», — подумала она. Ладони его рук были очень мягкими, как у девушки, и немного влажными. Хуже всего было то, что он вообще забывал чистить ногти, даже когда брал на себя труд изысканно одеваться. Тереза говорила ему об этом пару раз, но сейчас она чувствовала, что не сможет вернуться к этой теме, иначе это начнет его раздражать.

Денни наблюдал за ней. На мгновение она задержалась взглядом на его задумчивых глазах, затем посмотрела вниз. Вдруг она поняла, почему не могла вернуть себе то чувство, что у нее было прежде: она просто не верила, что Фил МакЭлрой мог добыть ей работу по своей рекомендации.

— Вы беспокоитесь насчет работы? — Денни стоял рядом с ней.

— Нет.

— Не волнуйтесь. Фил может дать вам несколько советов. — Он сунул кончик трубки между губ, и, казалось, хотел сказать что-то еще, но отвернулся.

Она вполуха слушала разговор Фила с Ричардом. Они говорили о заказе лодок.

— Кстати, театр «Черная Кошка» всего в нескольких кварталах от Мортон-Стрит, где я живу. Фил тоже остановился у меня. Приходите и пообедайте с нами, а? — сказал Денни.

— Большое спасибо. С удовольствием.

«Вероятно, ничего и не выйдет, — подумала она, — но с его стороны было мило предложить это».

— Как ты думаешь, Терри? — спросил Ричард. — Март — это не слишком рано для Европы? Лучше поехать заранее, а то туристы там все заполонят.

— В марте будет в самый раз, — сказала она.

— Нас же ничто не остановит, правда? И мне даже без разницы, закончу я зимний семестр в школе или нет.

— Нет, нас ничто не остановит.

Легко сказать. Было легко поверить во все это и так же легко не поверить вовсе. Но если бы это было правдой, если бы работа была реальной, пьеса имела бы успех, и она могла бы поехать во Францию как минимум с одним достижением в своем багаже…. Вдруг Тереза потянулась к руке Ричарда, скользнула по ней вниз и коснулась его пальцев. Ричард так удивился, что застыл на половине фразы.

На следующий день Тереза позвонила по номеру, который дал ей Фил. Ей ответила девушка, и ее голос звучал очень по-деловому. Мистера Кортеса не было, но они слышали о ней от Фила МакЭлроя. Ей дали работу, и она начнет с 28 декабря за пятьдесят долларов в неделю. Она могла прийти заранее и показать мистеру Кортесу свои работы, если хотела, но в этом не было необходимости, ведь мистер МакЭлрой так высоко о ней отзывался.

Тереза позвонила Филу, чтобы поблагодарить его, но никто не подошел к телефону. Она написала ему записку и отправила ее на адрес театра «Черный Кот».

Глава 3

РОБЕРТА УОЛС, младший товаровед в отделе игрушек, прекратила ненадолго свою суматошную беготню и прошептала Терезе:

— Если мы сегодня не продадим этот чемодан за 24.95, в понедельник его уценят, и отдел понесет на два доллара убытков.

Роберта кивнула на коричневый чемодан из клееного картона на прилавке, сунула в руки мисс Мартуччи гору серых коробок и поспешила дальше.

Тереза смотрела, как в длинном проходе перед Робертой расступались продавщицы. Роберта летала от одного прилавка к другому и из одного угла этажа в другой, с девяти утра до шести вечера. Тереза слышала, что Роберта пыталась получить очередное повышение. Она носила модные очки в красной пестрой оправе, и, в отличие от других девушек, всегда закатывала рукава своего зеленого рабочего халатика выше локтя. Тереза видела, как та мелькнула в проходе и остановила миссис Хендриксон, что-то возбужденно ей втолковывая и жестикулируя. Миссис Хендриксон согласно кивнула, Роберта фамильярно прикоснулась к ее плечу, и Тереза почувствовала небольшой укол ревности. Ревности, хотя миссис Хендриксон была ей абсолютно безразлична, более того — она ей даже не нравилась.

— У вас есть мягкая кукла, которая умеет плакать?

Тереза вообще не знала, что такие куклы есть у них в продаже, но женщина была в этом абсолютно уверена, потому что видела ее в рекламе «Франкенберга». Тереза вытащила еще один ящик из дальнего угла, где могла находиться кукла, но там ее не было.