Цена счастья - [57]

— Благодарю вас, мистер Квантрил.

— Не за что. Полиция, знаете ли, любит, страха ради, преувеличивать. Иногда в ходе следствия они совершают поступки, не совместимые с элементарной логикой и здравым смыслом, — он протянул ей руку. — Если я вам понадоблюсь, дайте мне знать.

— Благодарю вас, — повторила Эмма. — Вы очень добры.

Ей в который раз страстно захотелось попросить у Барнаби прощения за то, что усомнилась в его искренности. Жозефина путешествует по Южной Америке, что подтвердил ее адвокат. Если только она тайком не вернулась в Англию, не известив, естественно, об этом мистера Квантрила…

Когда тетя Деб, огорченная страдальческим видом своей любимицы, предложила ей провести в Лондоне несколько дней, Эмма без колебания отказалась:

— Не могу, тетя. Я обещала Барнаби, что вернусь поездом, который прибывает в девять тридцать.

— Разве ты не вправе сказать ему, что передумала?

— Нет. Я обещала.

Тетя Деб покачала головой. Но ее все понимающие старые глаза с одобрением и симпатией смотрели на племянницу.

— Тогда оставь у меня детей. Мы с Ханной сумеем прекрасно о них позаботиться. Согласись, Кортландс сейчас не самое подходящее для них место.

Это великодушное предложение почтенной леди говорило о ее доброте и благородстве; помимо этого, оно было весьма разумным. Но дети категорически запротестовали, чем несказанно удивили Эмму.

Мегги окинула ее таким укоризненным взглядом, словно Эмма совершила предательство. Не говоря ни слова, девочка поднялась наверх, надела свою шляпку и пальто и, спустившись в гостиную, обратилась к тете Деб:

— Большое спасибо за приглашение, но мы не можем его принять.

— Но, Мегги, вы с Диной отлично провели бы в Лондоне время, — пыталась уговорить ее Эмма. — Тетя Деб попросила вас остаться от чистого сердца. Вы понравились ей, больше того — нужны.

— На самом деле, — горько отозвалась вдруг повзрослевшая Мегги, — мы не нужны никому. Но пусть вас это не беспокоит. Нам, в общем-то, все равно.

Губы Дины предательски задрожали.

— М-мы нужны п-папе, — пролепетала она.

Мегги скептически усмехнулась, осторожно пятясь к двери.

— Только не теперь, когда у него есть новая жена.

— Мегги! — воскликнула Эмма. — Сейчас же вернись! Если ты не хочешь остаться с тетей Деб, то по крайней мере, будь благодарной. Вам предложили погостить не потому, что в Кортландсе вы лишние. Просто нам показалось, что вам здесь будет интереснее и спокойнее.

— Мы могли бы сходить в зоопарк, — искушала девочек тетя Деб. — Мне давно уже некого туда водить, так что я сто лет там не была.

В черных глазах Мегги вспыхнула искра гнева.

— Дина, если ты не хочешь опоздать на поезд, то надевай пальто. А то она живо спихнет тебя на кого угодно.

— Мегги! Мегги! — взмолилась Эмма. — Откуда такие циничные мысли?

— Мисс Тредголд сказала нам в школе: «Больно смотреть, как родители спихивают вас друг на друга», — с готовностью пояснила Дина. — Я схожу за пальто. Подожди меня, Мегги.

Эмма не сомневалась, что Мегги способна без разрешения покинуть дом тети Деб, взять такси, доехать до вокзала и сесть на поезд.

— Не обязательно так спешить, дорогая. У нас есть еще полчаса. Конечно, вы можете вернуться в Кортландс, если хотите. Неужели вы подумали, что я вас способна бросить?

Глаза Мегги гневно блеснули; она не допустит, чтобы ее воспринимали как чувствительную Ментальную глупышку. Ее звонкий голосок прозвучал отталкивающе хрипло. Одаренная проказница была прирожденной актрисой.

— Мисс Пиннер, скорее всего, мертва, не так ли? Почему мы с Диной должны лишиться удовольствия убедиться в этом?

— Боже милосердный! — воскликнула обескураженная тетя Деб.

— Да, наша Мегги суровая личность. — Эмма пыталась шуткой сгладить непристойную выходку мятежной девчонки.

Но Мегги лишь скептически усмехнулась. Ее худенькое личико оставалось холодным и неприступным. Психологические барьеры, которые казались почти преодоленными, снова возникли между ними. Эмма немилосердно корила себя за невольную ошибку: она дала близнецам повод заподозрить, что дети никому не нужны. Их отношениям, казалось, был нанесен сокрушительный удар. Мегги и, разумеется, ее верная рабыня Дина опять стали врагами Эммы.

Невыносимо было сознавать, что случилось непоправимое, когда она почти завоевала их жаждущие материнского тепла детские сердца. Только теперь, утратив доверие девочек, Эмма почувствовала, как много оно для нее значило. Она ощутила до боли острое желание, чтобы Мегги и Дина — эти маленькие частички Барнаби — полюбили ее.

* * *

В поезде Мегги размечталась:

— Может быть, приехав домой, мы застанем там маму.

Милое лицо Дины просияло.

Девочки снова играли в игру «Верь надежде», но Эмму в нее не принимали. И лишь тогда провинившаяся «новая жена» вспомнила, что в последнее время дети обходились без этой утешительной игры — наверное, потому, что неосознанное бегство от одиночества перестало быть для них чем-то насущным. Эмма привнесла в их жизнь ласку и тепло, избавив маленьких Кортов от бесполезных грез и миражей.

И вот, сделав один неверный шаг, она сама разрушила хрупкое основание, на котором зиждилось их взаимное доверие.