Цена предательства - [7]

Он огляделся.

Вон: Джуди. Пьёт себе в одиночку за самым дальним столиком. И пускай у неё не грудь, а намёки, и не рёбра, а стиральные доски, как любят прикалываться ребята, зато она – контрактница. Следовательно, не позволяет себе скулить о тяготах своей несчастной судьбы, как, напившись, делает большинство вольнонаёмных, когда всё это закончится…

– Подозвать Джуди, сэр? – Эрик ловил потребности клиентов моментально. Вначале Михаил даже думал, что тот – телепат. (Как вот сегодня «почти» стал таким он сам.)

Правда, потом понял – так, чётко ловя взгляды, полувздохи, прикушенные губы и другие детали микромимики «клиентов», шустрый бармен куда больше зарабатывает, явно получая долю от «сосватанной».

– Да, пожалуй. – Михаил допил стакан, стукнув им о стойку, – И – повтори, будь добр.

– Да сэр. Сию минуту, сэр! – стакан наполнился раньше, чем женщина, повинуясь жесту бармена, покинула свой столик с оставшимся на нём одиноким стаканом. Другой стакан, с Вестсайдским оранжевым – дурацкой смеси имбирного джина с апельсиновым соком, вкуса которого Михаил решительно не понимал, – оказался рядом со стаканом Михаила ещё до того, как хрупкая женщина подсела на соседний барный табурет.

– Добрый вечер, Михаил. – понять по задумчиво-манящей улыбке, действительно ли профессионалка рада приглашению Михаила, или это – просто часть работы, было решительно невозможно. Да и …рен с ним. Михаил пришёл сюда вовсе не для того, чтоб разбираться в тонкостях женской натуры.

– Привет, Джуди. Как ты?

– Нормально, спасибо. Как сам?

– Ну…

– Понятно. Дальше можешь не объяснять. Тебе – в любой момент.

– Хорошо. Только свой стакан бери сама, а я захвачу всю бутылку. – Михаил почувствовал, как в протянутую руку вкладывают сосуд ещё до того, как закончил фразу.

Вот уж здесь, в баре, всё стандартно, предсказуемо и просчитано.

И телепатия тут вовсе не при чём.

Здесь «при чём» стереотипы поведения и привычки.

Большинство людей, что бы они там о себе и своей «тонкой и чувствительной» натуре не воображали, абсолютно предсказуемы. И неоригинальны.

В каютке у Джуди было тесновато, конечно – не то, что у десантников.

Михаил, по дороге позволявший себе прикладываться прямо к горлышку, и поведший сейчас взглядом по низкому подволку*, хмыкнул: а то раньше не видал убожества обстановки и тесноту. Джуди тем не менее обиделась:

*Подволок – потолок на корабле.

– Нечего фыркать и кривиться! Я – не солдат, и мне не платят столько! Так что я воюю с врагом… Другим способом.

– Да-а? Эт-то каким же? – Михаил спросил исключительно, чтобы поддержать разговор. Потому что ответ слышал уже раз пять. Пусть и не от одной Джуди.

– А вот таким, что «снимаю стрессы и провожу первичную релаксацию наиболее рациональным способом» у тех, кто свои профессиональные навыки применяет непосредственно для боевых действий, или действий по обеспечению боеготовности оборудования.

– Красиво излагаешь, зараза сексапильная, – слова Джуди сопровождала, как, впрочем, и всегда, подчёркнуто медленным стягиванием с аппетитных, и без грамма лишнего жира (Он знал, что на тренажёрах отрабатывает и она, да и многие из профи.) ножек чулочков с кружевной кромкой, и вылезанием из платья. Михаил, присевший на единственный достойный упоминания предмет интерьера – массивную и обширную кровать, приложился в очередной раз, с сожалением констатировав, что бутылки в ноль пять ему уже маловато. Для расслабления в должной мере.

Ладно, для того он и здесь.

Уж Джуди-то он знает, как облупленную. Свои деньги она отрабатывает честно. И не жалуется на поломанную судьбу порядочной и наивной девочки, просто не нашедшей себе достойной работы там – в одной из заштатных провинциальных колоний. Где вечная безработица, и дефицит всего, что нужно для приятной жизни.

Нет, уши обо всём этом Михаилу прожужжала одна из вольнонаёмных шлюх – Снежанна, кажется. Или – Лэйла?.. Мэри? После третьей такой «исповеди» Михаил решил больше к услугам пусть лучше выглядящих, но назойливых и однообразных до ломоты в челюстях в своих стенаниях, вольнонаёмных, не прибегать.

Профессионалки – профессиональней. Ненужными подробностями и слюнявыми сантиментами не осложняют… Жизнь задрюченного нудной или нервной работой, или «убитого» в очередной раз, космодесантника.

Ведь мужчина приходит в бордель, или снимает женщину в баре вовсе не для того, чтобы послушать банальную душещипательную сказочку о её незавидной… И так далее.

Пока он снова вставал с постели и аккуратно развешивал форменный мундир и брюки на специально оборудованную вешалку в стенном шкафу, Джуди расположилась на постели капитально: умеет же, зар-раза, себя подать! Красиво изгибаемое, словно породистой кошкой, мускулистое в меру тело, так и приглашает бархатистостью кожи, а приятное лицо – многообещающей улыбкой:

– Михаил! Приди! Я, ослепительная и обаятельная Джуди рыжая, утолю твои печали. И придам сил телу, и смысла сознанию – чтоб жить дальше. Потому что инстинкт продолжения рода, хочет мужчина, или нет – превыше всего! И заставит забыть даже о…

Михаил подумал в очередной раз, что даже сентенции из «Методических указаний для обслуживающего персонала», в устах его привычной партнёрши звучат не казённо-пошло, а вполне даже призывно. Дело, наверное, в ироничности тона, каким это говорится, и в хитро-многообещающем прищуре действительно огромных и выразительных глаз.