Цена посвящения: Время зверя - [170]

Так выглядят любимые, которых слишком долго ждали из дальних странствий.

Вместе со знакомыми чертами они приносят на своем лице загар чужих солнц, удары чужих ветров и ласки чужых рек. В их сердцах еще звучит эхо проклятий, предсмертных стонов и слов любви совершенно нам незнакомых людей. И в зрачках их глаз навсегда отпечатались карты чужих стран, названий которых мы даже не знаем.

И эти едва заметные следы Дороги делают их для нас чужими и чуждыми. Существами другой породы. Странниками.

Глава тридцать первая. «Это все, что мы сделали здесь друг для друга…»

Серый ангел

Невыспавшаяся Москва погружалась в осатанелую суету дня. Нового в нем был лишь число в календаре. Обычный серый день в бесконечной череде будней, безликих, как толпа в метро. Все, что творилось, случилось и планировалось вчера, сегодня, в сумерках нудного дождя, казалось смазанным, пресным и вовсе не важным.

Даже вчерашний порнорепортаж с телом, очень похожим на тело Генерального прокурора страны, на граждан, едущих на машинах и бредущих по тротуару по своим делам, особо шокирующего впечатления не произвел. Жизнь от этой новости не стала ни лучше, ни веселее.

Злобина с Сергеем интимные похождения Генерального касались самым непосредственным образом. Но даже они, работники Генеральной прокуратуры, ограничились лишь понимающими взглядами и сочувственными вздохами. Перемывать косточки — недостойно, строить версии — напрасная трата времени, возмущаться кремлевскими — попросту глупо. Какие времена, такие и нравы. Если призадуматься, то еще по-божески обошлись. Лучше уж увидеть по телику себя, любимого, без трусов, чем рассматривать фотографии расстрелянной жены и дочки.

Как известно, когда дерутся паны, чубы трещат у мужиков. Но пока Кремль пробовал на крепость шейные позвонки непосредственно Генерального, в прокуратуре возникла тактическая пауза. Мужики для драки и мальчики для порки были временно предоставлены самим себе. Шеф с такой легкостью дал отгул Злобину с Сергеем, что сразу стало ясно — на работу в ближайшее время можно вообще не ходить. Не до них, рядовых служак. Потребуется пушечное мясо — вызовут.

Ленинградское шоссе было забито, казалось, до самого Питера. Плотный поток машин едва полз мимо обшарпанных домиков старых Химок.

Сергей нервно барабанил пальцами по рулю, долго и натужно выдыхал, старательно артикулируя матерные выражения. Но вслух при начальнике не выражался.

Злобин сидел насупившись, вперив взгляд в алые стоп-сигналы ползущего впереди «жигуленка». На заднем сиденье лежал букет белых хризантем. Студеный хвойный запах цветов щекотал ноздри и навевал грустные мысли. На сердце у Злобина с утра лежал пудовый камень, а от похоронного запаха хризантем, заполнивших салон машины, тяжесть и вовсе сделалась невыносимой.

— Неправильные мы прокурорские, — с грустной усмешкой произнес Сергей.

— Это почему? — Злобин не без труда оторвался от невеселых мыслей.

Сергей заметно оживился, как актер, поймавший внимание зала.

— Правильный «важняк» Генеральной, он как работает? Живет в «Рэдиссон-Лазурной», пьет красное сухое, бабы к нему в номер косяком валят, на диванчике у него непохмеленный замначальника МУРа отсыпается, клиенты у него сплошь умницы, но сами в тюрьму просятся. Смотрит он на мир голубым взором мудрого алкоголика, сохраняет чувство юмора и высокую потенцию, несмотря на общее запустение в государстве.

— Ты где такого следака видал?

— По телику.

— Понятно. — Злобин поморщился.

— Я понимаю, нам так не жить. Но хочется. Сказали же, мы рождены, чтоб сказку сделать былью.

— Это мы были рождены, чтобы сказку делать. А вас вообще неизвестно для чего рожали, — проворчал Злобин.

Сергей согнал с лица улыбку. Глаза на секунду словно запорошило пеплом.

— Больно, но правда, — тихо произнес он.

— Извини.

— Вы-то тут при чем, Андрей Ильич?

— Как знать…

Сергей вдруг круто вывернул руль, ударил по педали газа и рывком выбросил машину на обочину.

— Мне это надоело, — объявил он. — Держитесь, Андрей Ильич.

С ревом «Волга» понеслась мимо замершего стада машин, рискуя каждую секунду свалиться в кювет.

У Злобина перехватило дыхание. Но осаждать Сергея он не стал. Похороны Барышникова были назначены на десять тридцать. И вряд ли родственники станут их ждать. Тем более никто не знал, что Злобин придет проводить друга в последний путь.

Жил подполковник запаса КГБ Барышников в пятиэтажке и упокоиться ему предстояло на запущенном кладбище на окраине подмосковных Химок. Когда Злобин узнал, где будут хоронить друга, подумалось, что если уж каждому свое и так, то ну эту жизнь на фиг.

Машина сорвалась с шоссе в отвилок, нырнула под эстакаду и понеслась по пустой однорядной грунтовке.

Сергей расслабленно откинулся на сиденье, но скорость не сбавил. Дорога вела прямо к кладбищу.

— Будем вовремя — произнес он, покосившись на Злобина.

Злобин в который раз подумал, что с помощником ему повезло. Хотя Барышникова Сергей, конечно же, не заменит. Совершенно другое поколение.

На площадке перед воротами кладбища стоял автобус ритуальной службы в окружении нескольких легковушек. Солидная «вольво» держалась в стороне от отечественных машин, как выбившийся «в люди» отпрыск на поминках дальнего родственника.