Цена главной роли - [65]

Боюсь, в моем голосе прозвучала неприкрытая насмешка. Симоненко шмыгнула носом и обиженно спросила:

— А что такого? Он ведь мой… был моим сыном.

— Неважно. Теперь это уже неважно, — поморщилась я и продолжала, — и вы прислали адвоката Миносяна. Отправили, так сказать, на разведку — прозондировать почву. И тут что-то пошло не так.

— Он пропал. — Симоненко испуганно взглянула мне в глаза и тут же опустила взгляд. — Исчез. Поехал в Апальевск и не вернулся. Что мне было делать?

— И вы не сделали ничего, — кивнула я. — Просто сидели и ждали, когда все выяснится само собой. А что потом? К вам пришел Макс?

— Ничего подобного! — струхнула Симоненко. — Откуда вы взяли?

Я не ответила на этот вопрос и задала встречный:

— Скажите, а каким образом вы вышли на агентство Сергея Коваля? Я точно знаю, что вы сделали вторую попытку связаться с сыном. Точнее, выяснить, что произошло в первый раз. Но получилось так, что этот визит встревожил Максима. Он решил, что его разыскивают за убийство адвоката, и пустился в бега. Прибежать он мог только в одно место — к вам.

— Мы не были знакомы! — пискнула Елена Евгеньевна.

— И что? Максим нашел портфель с бумагами Миносяна, из них было ясно, зачем тот разыскивал парня. Что там было? Копия свидетельства о рождении? Ваш отказ? Адрес?

Елена Евгеньевна не отрываясь смотрела на меня.

— Нет, адреса там не было, — сообразила я. — Иначе ваш сын пришел бы к вам сразу. А я точно знаю, что Максим после отъезда из Апальевска несколько месяцев жил в столице. Перебивался случайными заработками. Видимо, выяснял, где вас найти. И нашел.

Елена Евгеньевна молчала. Я понятия не имела, какие мысли крутятся сейчас в голове этой женщины.

— Да, нашел, — жестко сказала Елена и вдруг швырнула последнее уцелевшее блюдце об стену. Осколки брызнули во все стороны. На всякий случай я слегка отодвинулась от дамы. Я совершенно не боялась эту женщину, но не хотелось провоцировать ее на насилие.

— Я специально обратилась в провинциальное агентство, — сказала Елена. — Надеялась, там не настолько ушлые люди, чтобы догадаться, зачем на самом деле я их туда посылаю. Думала, они выполнят свою работу, и на этом все закончится. Но однажды звонок в дверь, я открываю — а там стоит незнакомый паренек. — Симоненко стрельнула глазами в мою сторону. — Я ведь сначала решила, что мне прислали… Вы понимаете, иногда одинокой женщине надо… Я ему говорю: «Заходи, и сразу в душ. Почему, — говорю, от тебя так воняет? Ты что, только с поезда?» А он мне: «Я ваш сын». Представляете?

Симоненко поежилась и грустно закончила:

— Никому не пожелаю оказаться на моем месте.

Да уж, это точно…

— Почему вы его выгнали? — задала я следующий вопрос. — Ваша мечта сбылась, сын сам приехал к вам. Но все-таки вы его выгнали.

— Почему вы так решили? — прищурилась Елена.

— Потому что следующие полгода Максим провел в гареме одного продюсера, — ответила я. — Мальчишка из шахтерского городка никогда бы на это не пошел, если бы не чрезвычайные обстоятельства. Ему совершенно некуда было идти, и защитить его было некому. Он страшно боялся, что придется отвечать за смерть Миносяна.

— Я не собираюсь покрывать убийцу, — передернула плечами Елена. — Да этот дурачок и не скрывал особо. Совершенно не умел держать язык за зубами. Я в первый же вечер выведала, что там случилось с Миносяном.

— И выставили на улицу вашего сына, — подвела я итог.

— Да какой он мне сын? — внезапно огрызнулась женщина и закурила очередную сигарету. — Мы восемнадцать лет не виделись. Приехал — гопота подзаборная. И ничего не поправить. Совсем чужие. Даже всеми моими деньгами эту пропасть между нами не заделать, понимаете?

Симоненко нервно затянулась и грустно произнесла:

— Был бы у меня на содержании еще один молодой дебил… Только не любовник, а сынок. И что мне с этого?

— Действительно, — хмыкнула я. — Значит, Максим не оправдал ваших ожиданий. Очень жаль.

Я поднялась. Елена Евгеньевна встала и погасила недокуренную сигарету. На лице бизнес-леди отразилось явное облегчение. Сейчас эта гостья, что задает такие неприятные вопросы, уйдет, и можно будет делать вид, что ничего не случилось. Не было ничего. Понимаете — не было…

— А теперь я хотела бы взглянуть на Тусю, — сказала я.

— Простите, на кого? — сморщила носик Симоненко.

— На вашу домработницу, — улыбнулась я.

— Зачем она вам? — Елена Евгеньевна попыталась загородить мне дорогу, но я отодвинула хозяйку плечом и вошла в кухню.

Туся была там — стояла у плиты спиной ко мне. На плите закипал чайник. Может быть, домработница была бы и не прочь покинуть квартиру, пока я общалась с ее хозяйкой, вот только для того, чтобы пройти к входной двери, надо было пересечь гостиную, где мы беседовали. Собственно, это и была причина, по которой я отказалась переходить в кабинет и терпела неудобный стул.

— Добрый день, Наташа, — сказала я. — Вот мы и встретились снова.

Я недооценила девочку — Наташа Соломина не потратила на размышления ни единой секунды. Одним движением она развернулась ко мне, и в меня полетел кипящий чайник. Елена Евгеньевна пронзительно завизжала — то ли от страха, то ли на нее попал кипяток. Натаха толкнула свекровь, перепрыгнула через отчаянно визжащую женщину и устремилась к двери. Я бросилась за ней.