Цена доверия - [26]

Айрис осеклась. Как она его назвала? Ник? Николас Ланкастер… А что? Звучит!

11

Паола вздохнула.

— Ты чего? — Фрэнк настороженно посмотрел на нее.

Они лежали на белоснежных лежаках около бассейна.

— Здесь так хорошо, — пробормотала Паола. — И мне совсем не хочется отсюда уезжать.

— Так в чем же дело? — усмехнулся он. — У меня еще запланировано несколько встреч, так что мы тут задержимся.

Паола снова вздохнула.

— Мне надо съездить к дочери в Сан-Франциско, — пробормотала она. — Я ведь еще не видела своего внука.

Фрэнк внимательно посмотрел на нее.

— Вот уж не думал, что тебя это волнует, — серьезно заметил он.

— Да, я тоже не думала.

Паола прикрыла глаза. Как же так получилось, что она уже больше года живет одна? Да, у нее есть Фрэнк, и у них все хорошо. Но…

Это «но» преследовало ее уже некоторое время.

Она внезапно поняла, что соскучилась по Айрис. Захотела увидеть внука. Ему уже исполнилось четыре месяца, а она так и не удосужилась приехать и понянчить его.

Честно говоря, самым главным препятствием являлось то, что Айрис до сих пор жила в доме своего отца. А Паола никак не хотела переступить порог этого жилища, и уж тем более столкнуться с его новой хозяйкой.

Айрис говорила, что вторая жена Ричарда тоже родила. Кажется, девочку.

Паола горько усмехнулась. Что ж, мечта бывшего мужа осуществилась: он всегда хотел иметь детей, и чем больше, тем лучше.

— Не грусти, — вывел ее из задумчивости голос Фрэнка.

Повернув голову в его сторону, Паола улыбнулась ему.

— Сама не знаю, что на меня нашло. Просто вдруг подумала, что очень хочу увидеть внука и ужасно соскучилась по дочери.

Он протянул руку и пожал ее ладонь.

— Это нормально. Мне просто казалось, что вы с дочерью не особенно ладите. Извини, что лезу не в свое дело.

— Нет, ничего. — Паола была благодарна ему за понимание. — Мы действительно повздорили с Айрис накануне ее отъезда. Если честно, по моей вине она родила без мужа. — Паола вздохнула. — Ну кто же знал, что она беременна! Я просто хотела, чтобы она нормально устроилась в жизни.

— Все мы хотим того или иного для наших отпрысков, — заметил Фрэнк, немного помолчав. — Но очень часто за этими, казалось бы, благородными стремлениями мы забываем о том, что у детей есть свои мысли и мечты на этот счет.

— Наверное, твоим детям хорошо рядом с таким отцом, — задумчиво проговорила Паола.

— Не знаю, — Фрэнк улыбнулся, — я не спрашивал. Но вроде как они довольны.

— Почему мы с тобой раньше не встретились? — грустно поинтересовалась она.

— Не знаю, дорогая. — Он сжал ее руку. — Но теперь я тебя никуда не отпущу.

Паола отвернулась. На глаза навернулись непрошеные слезы.

— Твои дети не примут меня.

Они не раз затрагивали эту тему. Фрэнк хотел познакомить ее со своей семьей, но Паола почему-то была уверена, что ничего хорошего из этого не выйдет.

— Зато я принял тебя. И это навсегда, — просто сказал он. — И, если честно, мне плевать, что скажут мои дети. Я свободный мужчина, я никогда не давал им никакой возможности сомневаться в себе и во мне. И не знаю, откуда у тебя столько предубеждений. Ты ведь даже ни разу их не видела.

— Ага, — невесело усмехнулась Паола. — Как и своего внука. По-моему, я отвратительная мать и бабушка.

— Главное, что ты потрясающая женщина и любовница. — Он нежно погладил ее пальцы. — А остальное приложится.

— Спасибо, любимый.

На некоторое время воцарилась тишина. Фрэнк поглаживал ее пальцы, и от его невинной ласки Паола вдруг почувствовала, как жар затопляет ее, словно лава вулкана, грозя вырваться наружу.

Дрожь пробежала по ее телу. И это не укрылось от Фрэнка. Он крепко сжал ее пальцы.

— Не пора ли нам в номер? — спросил он неожиданно охрипшим голосом.

— Да, мне тоже кажется, что пора. — Паола посмотрела на него и увидела полыхающую в его глазах страсть.

— Не могу дождаться того момента, когда мы окажемся одни. — Он встал сам и подал ей руку, помогая подняться.

— Я тоже.

Айрис аккуратно положила малыша на свою кровать, прилегла рядом.

Он был такой хорошенький, ее сынишка. Сейчас он спал, наевшись до отвала и смешно приоткрыв ротик.

— Спи, мой малыш.

Айрис еще некоторое время любовалась Николасом, потом прилегла рядом и прикрыла глаза.

Она очень устала за последние месяцы. Но это была приятная усталость. Потому что она находилась рядом со своим ребенком, кормила его, играла с ним. И сердце ее сжималось от радости, когда он улыбался ей.

Теперь, по прошествии четырех месяцев, в Николасе явно начало проявляться сходство с отцом. В каждой черточке его лица Айрис видела Дункана. И иногда ей становилось грустно от того, что он так и не узнал о рождении сына.

Может быть, следовало сообщить ему? А там пусть сам принимает решение. Но она почти сразу отбрасывала эти мысли, едва они зарождались в ее мозгу, аргументируя это тем, что Дункан предал ее, поверил каким-то сплетням. Разве может любящий человек настолько поддаваться мнению других? Айрис не знала. Да и не хотела сейчас об этом думать.

У нее есть Николас — ее свет в окошке. Потому что с его рождением ее жизнь заиграла новыми яркими красками. И не важно, что порой она валилась с ног от усталости. Главное — ее малыш рядом, а большего ей и не нужно.