Целый год. Мой календарь - [6]
12
А до этого как танцевали? Даже трудно вообразить. И тем более невозможно вообразить, что когда-то не было танца маленьких лебедей. Как люди жили?
13
Я, как ни странно, это помню. Дело в том, что моя мама почему-то часто упоминала о том, что Михалков родился в одном году с ней. И еще она добавляла: «И тоже тринадцатого числа, только я — тринадцатого мая, а он — тринадцатого марта. Вот ведь какое совпадение!» Ну да, совпадение, правда. Просто удивительное совпадение.
14
А в Москве они стали появляться лишь в 1980-е годы. И у очень немногих. И к этим немногим ходили в гости специально, чтобы посмотреть иностранное кино, которое не показывали здесь. Таких, понятно, было много.
Некоторые считают, что частное видео очень приблизило и ускорило падение советской власти.
15
Речь, понятное дело, шла о Февральской революции. Потому что по старому стилю и был февраль. А Ильич сидел в Швейцарии. Однажды, когда я был в Цюрихе и гулял по городу, я совершенно случайно вышел на маленькую уютнейшую площадь и прямо буквально наткнулся на мемориальную доску, где было написано, что в этом доме жил Ленин. Ноги, что называется, сами вывели. Я стоял и думал, что должно было быть в голове у человека, жившего в таком совершенно райском уголке и при этом мечтавшего о мировом взрыве.
16
В детстве я обожал этот роман. А сам собор увидел уже в 1991 году, когда впервые попал в Париж. Окно моего номера в гостинице, где меня поселили, выходило как раз на него, на этот собор. Больше ничего сказать не могу. Больше — ничего.
17
Тем странным обстоятельством, что не очень люблю музеи, я, разумеется, не хвастаюсь, но этого и не скрываю. Когда я попадаю в музей, меня охватывает приступ смутной тревоги, граничащей с паникой. В детстве, кстати, этого не было.
А вот рынки и кладбища я, напротив, стараюсь посетить во всех новых местах, где я оказываюсь.
18
О, да! Помню хорошо. Это был вполне заметный праздник во времена моего детства. Назывался он «День Парижской коммуны». В этот день по телевизору всегда показывали кинофильм «Гаврош». События, описываемые в этом фильме, к Парижской коммуне никакого отношения не имели. Там была совсем другая революция, хотя и тоже в Париже. Но это почему-то никого особенно не смущало.
19
Очень смутное, подернутое розовой дымкой воспоминание. Авиационный парад в Тушине. Мне пять лет. Зачем-то меня потащили на этот парад. Видимо, не с кем было оставить. Я ужасно хочу по-маленькому. Мама говорит: «Ну потерпи, скоро пойдем». Над головой самолетный гул и грохот. Я терплю и ерзаю, зажимая рукой уши. Папа говорит: «Посмотри, вон в том самолете летит Василий Сталин». Я посмотрел, но в каком именно самолете летит Василий Сталин, так и не понял.
20
Кажется, это была вторая в моей жизни книга, над которой я плакал. Первая была «Курочка-ряба». Когда мама со своей особенной интонацией произносила слова «Не плачь, дед, не плачь, баба», я почему-то заливался горькими слезами, а мама, напротив, смеялась и быстро меня успокаивала.
21
Я там был. На экскурсии. Весной 1991 года, когда был в Сан-Франциско.
Помню, как мы, приехавшие только что из полуголодной Москвы, резвились, читая примерный рацион заключенного. На завтрак там полагались два яйца, чашка кофе и чего-то еще. Ну и так далее.
22
А 60 лет спустя я ехал в мюнхенском метро, где напротив меня сидели две пожилые дамы, говорившие по-русски. Из их разговора я понял, что они русско-еврейские эмигрантки, что живут они там недавно, что им тут что-то нравится, а что-то нет.
Одна из них говорила другой: «В Мюнхен я стараюсь часто не ездить. Здесь так много народу, такая толкучка, так трудно что-нибудь найти. Я тут теряюсь и страшно устаю. А когда я возвращаюсь к себе в Дахау, я чувствую себя как дома. Там все понятно, все рядом. Тихо, спокойно…».
23
По-моему, это действительно большой праздник. К тому же — международный. «День ОК» — это было бы здорово. Это было бы ОК!
24
Чехов и «Волшебная гора» были уже сильно позже. А поначалу слово «туберкулез» ассоциировалось в моем сознании с чем-то скорее приятным и, главное, привилегированным.
Поэт, публицист, критик и один из основоположников московского концептуализма Лев Рубинштейн много лет пишет колонки для разных изданий. Честному человеку порой очень сложно смолчать. Просто не каждый способен облекать мысли в слова. Рубинштейн умеет это делать как никто другой. Его колонки всегда точны и остроумны, не зря они моментально расходятся цитатами в социальных сетях. Новая книга Льва Рубинштейна — собрание колонок, написанных им за последние годы для «Граней», «Большого города», Esquire и др.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этом сборнике о 1970-х годах говорят активные участники тогдашней культурной жизни, представители интеллектуальной и художественной среды Москвы – писатели и поэты, художники и музыканты, коллекционеры и искусствоведы. Говорят по-разному, противореча друг другу – и эти противоречивые «показания» дают возможность увидеть непростое время в некоторой полифонической полноте. Сборник проиллюстрирован фотографиями из архивов Георгия Кизевальтера, Игоря Пальмина, Валентина Серова, Владимира Сычева, Игоря Макаревича, многие из которых ранее не публиковались.
Книга «Словарный запас» представляет своего рода словарь современной политической культуры, в котором статьи поэта и эссеиста Льва Рубинштейна иллюстрируют ключевые понятия общественной жизни сегодняшней России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Этот роман удивительно похож на японскую акварель или на старое, чуть пожелтевшее от времени фото, на котором сквозь паутину времени проступает лицо неземной красавицы. На его страницах оживает тайный мир звезды мирового экрана — великой и божественной Греты Гарбо.Автор романа Морис Одебер не ставит своей задачей рассказать нам всю правду об актрисе. Для него она навсегда остается недосягаемой, а ее тайны — непознанными. Поэтому Одебер только очень деликатно прикасается к эпохе Греты Гарбо, словно к тонкому лучу, вобравшему в себя свет ушедшей звезды.Морис Одебер — преподаватель философии, актер, режиссер, автор более пятидесяти пьес и двух романов.
Какие основания у критики считать, что «Михала Вивега можно издавать в два раза большим тиражом, чем других прозаиков»? Взрывной стиль прозы Вивега и широкая палитра типично чешского юмора сделали его самым читаемым автором, воссоздающим в излюбленной для него форме семейной хроники поворотные события недавнего прошлого Чехии.
Блестящий исторический роман Акройда изобилует тайнами и интригами, мистическими и экстремальными происшествиями. События, разворачивающиеся на раскопках античной Трои, по накалу страстей не уступают захватывающим эпизодам гомеровской Илиады.Смело сочетая факты и вымысел, автор создает яркий образ честолюбивого археолога-фанатика с темным прошлым и волнующим настоящим. Генрих Оберманн — литературный двойник знаменитого «первооткрывателя Трои" Генриха Шлимана. Как и положено авантюристу мирового масштаба, в его прошлом загадочный брак с русской женщиной и нечистые операции в золотых песках Калифорнии, а в настоящем — не менее масштабные авантюры, неумеренные амбиции и юная жена — наследница захватившей душу Оберманна древней культуры.Во время раскопок легендарного города смешиваются реальные артефакты и фальшивки, холодящие кровь истории и искусная ложь.
Знакомьтесь — это Ламенты, безалаберное семейство. Их носит по миру в поисках идеальной страны, но находят они лишь тайны, беды и любовь. Говард — вечный мечтатель, у его жены Джулии пылкое сердце, старший сын Уилл — печальный мыслитель, а близнецы Маркус и Джулиус — ребята с буйной фантазией. Ламенты путешествуют с континента на континент, они — неприкаянные романтики, перекати-поле, и держаться на плаву им позволяют чувство юмора, стойкость и верность друг другу. Их жизнь — трагедия, помноженная на комедию, их путешествия — череда смешных и печальных происшествий, повсюду их ждут потери и открытия, слезы и смех.