Целуйте меня! Как воспитывать детей с любовью - [10]

С тех пор как на смену естественному отбору пришел отбор культурный, люди уже не могут быть уверены в том, что они воспитывают своих детей наилучшим возможным образом. Та или иная новомодная педагогическая идея может распространиться вовсе не оттого, что она реально способствует выживанию нас самих или наших детей. Возможно, что в конечном итоге истинные идеи и торжествуют, но в среднесрочном периоде (лет 100 или 200) общество может с абсолютной уверенностью в собственной правоте ненамеренно причинять своим детям вред. История Европы последних веков изобилует примерами проповедуемых врачами и педагогами ошибочных взглядов: в свое время считалось нормой туго пеленать младенцев или сурово наказывать детей за то, что они пишут левой рукой. Обладает ли современное общество той же степенью слепой самоуверенности, чтобы утверждать, что «уж теперь-то мы точно все делаем правильно»? Не выходит ли так, что современные родители придают значение и практикуют что-то, чему лет через сто наши внуки будут удивляться, поражаться, а то и ужасаться?

У всех прочих животных практически все виды поведения являются следствием приспособления, то есть реально способствуют их выживанию. Когда мы видим, как самка делает что-то со своим детенышем, мы думаем, что, наверное, в этом есть какой-то смысл, иначе бы она этого не делала. Но самая первая газель, которая стала целыми днями вылизывать своих детенышей, делала это не поддавшись настроению, не по какому-то наитию, не от нечего делать и уж точно не оттого, что она поразмыслила и решила, что так львам будет сложнее учуять их запах. Она делала это из-за того, что на ее поведение повлияла случайная мутация. Она не совершала никакого выбора. Я, конечно, упрощаю – несомненно, этому предшествовала сложная цепочка генетических изменений длиной в миллионы лет. Но то, что сегодня все газели вылизывают своих детенышей, сложилось лишь благодаря тому, что поведение это оказалось эволюционно полезным. В противоположность этому самые первые родители, решившие отшлепать ребенка или оставить его плакать и не брать на руки, начать кормить его по расписанию или решившие повесить ему на шею амулет, сделали это именно по собственному выбору. Это было добровольным решением, а не генетически запрограммированным поведением. Каждый родитель принимает его сам. Возможно, те самые первые родители шлепнули ребенка случайно, в отчаянии или в приступе гнева – но возможно, сделали они это с определенной целью, благой, по их представлениям, оттого, что такова была воля местного божества, или по каким-то своим собственным неясным философским представлениям. Многие родители независимо друг от друга и по разным причинам делают одни и те же вещи. Кто-то бьет сына за то, что он ввязывается в драки – дескать, чтобы тот сам ощутил, каково это, когда тебе попадает, и сделался миролюбивее. А кто-то бьет своего, чтобы, наоборот, сделать его «крепче», превратить в настоящего бойца, который ни перед кем не склонит головы. Одни родители вешают ребенку на шею амулет, чтобы защитить его от зла, другие – чтобы подчеркнуть, что он принадлежит к какой-то группе, а третьи – просто оттого, что им кажется, что так симпатичнее. Кто-то оставляет своего ребенка плакать, думая, что плач развивает легкие, кто-то считает, что это закаляет характер, а кто-то – чтобы ребенок ни за что не «добился своего» (иными словами, чтобы он ни в коем случае не развил силу характера).

И все эти педагогические ноу-хау могут распространяться по свету вне зависимости от их реальной эффективности. Ключевую роль здесь играет лишь способность их авторов убеждать в ней других родителей. В былые времена та или иная практика распространялась быстрее, если удавалось заручиться поддержкой колдунов или врачей; в наше время гораздо эффективнее нанять издателей или журналистов. Вещая со страниц книг или экранов телевизоров, можно успешно привить людям даже те формы поведения, которые откровенно вредят выживанию и

воспроизводству человечества. Будь алкоголизм или наркомания всего лишь наследственной, а не приобретенной формой поведения, они едва ли распространились бы до современных масштабов. Да, я не отрицаю, что у некоторых людей может быть генетическая предрасположенность к тем или иным формам зависимости, но миллионы страдающих от табачной зависимости – вовсе не потомки какого-то одного самого первого курильщика; распространенность курения в том или ином сообществе определяется вовсе не генами, а общественным мнением, санитарным просвещением, модой или рекламой.

Даже те культурные перемены, что идут нам на пользу, могут наталкиваться на физические и поведенческие последствия нашего генетического багажа, которые в одночасье не изменить. Рацион нашего питания позволяет нам жить дольше, чем нашим пещерным предкам, но взамен обеспечивает нам проблемы с зубами. Трудовое законодательство делает нас свободнее и обеспеченнее, но взамен не позволяет нам поспать подольше утром понедельника.

Как следствие, когда речь заходит о культурно, а не генетически обусловленном поведении, логика «все так делают, значит, в этом есть какой-то смысл» перестает работать – что в нашем собственном обществе, что в любом другом. Аргумент, что «так делали все и всегда» или «так поступают аборигены в Папуа – Новой Гвинее», не доказывает ничего.