Целого Мира Мало - [21]

— Да. — снова кивнула Динара. Виктория внезапно смягчилась.

— Я знаю, что тебе кажется, что вас что-то объединяет. Ты тоже потеряла мать, но ты взрослая женщина, а он ребенок. Он верит тебе. И ты сделаешь ему только хуже, если позволишь полюбить тебя. Кирилл живет в другой среде, и ему самому придется учиться приспосабливаться. И он должен быть готов, не внушай ему ненужных надежд.

— Почему? Чтобы он стал таким же, как его отец? Может быть, ему тоже не дали этих самых надежд, не любили его и теперь он не знает, как любить своего сына.

— Это не его сын. — холодно отозвалась Морозова, разглядывая свои фигурки. — И, как ты понимаешь, ему трудно смириться с тем, что на него легли обязательства по воспитанию ребенка, которого его усопшая жена нагуляла.

— Но он его усыновил. Его никто не заставлял этого делать. — оспорила Дина. — Ее ничуть не удивили слова Виктории. Она давно догадывалась, что Кирюша не родной ребенок Влада Орлова. И это только обостряло ее тревогу за малыша.

— Влад ничего не делает просто так. — сказала Виктория, иронично улыбаясь. — Он бы отказался от него, если бы мог. Но я еще раз повторюсь, семья Орловых не имеет к тебе никакого отношения. Ты воспитатель и должна помнить об этом. Не заставляй меня принимать меры. Ты знаешь, как я отношусь к тебе. Ты — чистый открытый человек, но в жизни тебе придется не сладко, если ты не примешь условия игры.

— А, если я не хочу играть? — Дина смело взглянула в красивое невозмутимое лицо. — Ребенка нужно любить, чтобы он вырос достойным членом общества. И это все, что я пыталась объяснить его няне.

— Говорить надо не с ней. Пойми, Динара, ты ничего не изменишь для Кирилла. Просто смирись. Или смени работу, если для тебя это так сложно.

— Это предупреждение?

— Нет. Совет. Я не уволю тебя. Ты сама это сделаешь, если не остановишься.

— Виктория, он совсем один. Неужели вам не жаль его?

— Жаль. А кто пожалеет тебя? А меня? На нас всех не хватит таких наивных дурочек, как ты. И ты не можешь осчастливить весь мир. Одиноких детей миллионы, и мы все живем, зная об этом. — Вика мягко улыбнулась. — Подумай хорошенько. Ты еще молода, импульсивна, это просто порыв, но он пройдет, а ребенок будет ждать и верить в то, что обещают ему твои глаза и руки.

«Что же мне делать?», — с отчаяньем думала Динара, покидая кабинет заведующей. Виктория была права во многом, но девушка уже не могла противиться тем чувствам, которые разбудил в ней маленький несчастный мальчик Кирюша. И ей не будет покоя, если она бросит его наедине со своим горем. Всю оставшуюся неделю Динара пыталась придумать верный выход из положения, но в голову не приходило ни одной идеи, которая могла бы помочь ей и Кириллу. Она продолжала окружать малыша любовью и заботой, но больше не связывалась с его вульгарной нянькой, хотя та и старалась вывести ее из себя. Дина едва дождалась выходных. То, что всю следующую неделю, ей предстоит по утрам встречаться с ледяным красавцем Орловым отнюдь не радовало ее, но он, по крайней мере, вел себя более достойно и сдержанно, хотя Дина и догадывалось, что за этим скрывается полнейшее равнодушие ко всему и к ней в частности. Но она не желала внимания для себя, ей просто хотелось, что бы Кирюшу любили. Поразмыслив хорошенько еще раз, Динара решила оставить все как есть. По-крайней мере, пока не придумает что-то еще.

Но в пятницу утром, двумя неделями позже, иллюзия стабильности улетучилась, как дым. Лариса сообщила накануне, что вечером Кирилла забрал отец, а потом еще битый час расписывала внешние достоинства Влада Орлова самым замечтательным голосом. И утром Кирилла привели гораздо позже обычного. Влад выглядел как-то иначе. Взволнованный, даже нервный, сказал, что заберет ребенка после трех. Сам. Это удивило и немного озадачило девушку. Ничего странного. Может, у них планы. Или еще что-то, но ответ Влада на ее вырвавшийся случайно вопрос, уничтожил Динару.

— Не волнуйтесь, Динара Александровна, вам больше не придется лицезреть ни Марию, ни меня. Машку я уволил, а мы с Кириллом уезжаем вечером. — сообщил он, раздраженно глядя на ее вытянувшееся лицо. Мальчик схватился за подол строгого черного платья воспитательницы и прижался лицом к ее бедру. Дина знала, что Кирюша плачет, беззвучно и горестно. Сердце ее рванулось в груди. Такого поворота она предвидеть не могла.

— Подождите… — крикнула она, когда Орлов направился к двери. Мужчина развернулся и хмуро глянул на нее.

— Что еще? — грубо спросил он.

— Куда вы уезжаете? — обняв малыша, спросила она, едва ворочая языком от волнения и страха.

— В Москву. Вам ничего не сказали? Вике я сообщил еще на прошлой неделе. Все уплачено вперед. Волноваться не о чем.

Дина подумала о мальчике. Она знала, почему Морозова не сказала ей, но Кирюша не мог промолчать. Это значило одно. Ребенок ничего не знал об отъезде до сегодняшнего дня. Дина чувствовала себя так, словно ее ударили в живот. Как можно быть таким бессердечным, черствым и ужасным человеком? Как можно ставить свои собственные интересы превыше всего? Как можно не любить такого милого славного ребенка? Влад снова повернулся, чтобы уйти.