Целая вечность и на минуту больше-1 - [29]

— Ах, так? Я понимаю, что мне как добропорядочной девушке надо возмутиться, но актрисы из меня не вышло, так что со своей стороны могу пообещать, что я буду поглощена фильмом так, как никогда до этого.

Уже проводив ее домой, я в очередной раз поразился ее наивности, она и правда совершенно меня не боялась.

Глава ХX. 26 февраля 2011 г. Суббота. День двадцатый

Люблю я свою работу — у меня сегодня встреча с Адылем Асифовым. Тот самый тип, которому Байрам присоветовал в МИД податься. А мне посоветовал обязательно дать ему рекомендации: по мнению Байрама, он родился дипломатом — еще бы! Английский знает.

Так, у меня с ним встреча в двенадцать, а до двенадцати можно и в парикмахерскую зайти, все–таки не хочется Марьям пугать своим заросшим видом. Подойдя к кафе, где меня ждало будущее нашей дипломатии, я настороженно посмотрел на модель «лексуса», которая была еще более последней, чем у Байрама. Неужели это машина Адыля? Господи, спаси и защити! А, ну так и есть — из машины выполз субъект, у которого сходство с Байрамом было написано на лице.

— Здравствуйте, Арслан.

— Здравствуйте, Адыль. К сожалению, у меня мало времени, поэтому давайте, опустив протокольные формальности, перейдем сразу к вашей мотивации.

— Папа вам привет передает.

Так, все ясно, это тот самый папа, который бывший министр и который принимал меня на работу. Но если то, что я думаю об Адыле, правда, тогда, будь его папа трижды министром и десять раз возьми меня на работу, ему это не поможет. В результате его все равно на меня повесят, а Байрама & Со в одном отделе даже я не переживу.

— Спасибо, и вы ему привет передавайте. Итак, в чем все–таки заключается ваша мотивация?

— Мое что?

— Почему вы хотите работать в МИДе?

— Да как–то скучно и отец просит, чтобы я делом занялся, все мечтает, чтобы я по его стопам пошел. Я и решил мечту своего старика уважить. Только за границей я работать не хочу, зарплаты у вас там маленькие и полицейские постоянно документы требуют, а здесь папу все прекрасно знают и уважают и никогда мою машину не останавливают.

— Так, вашу мотивацию я для себя уяснил. А вы не могли бы перечислить все те организации, членом которых является наша страна?

— Наша страна — член ООНа.

Я почувствовал, что сейчас подавлюсь своим куском, то есть глотком кофе. Просклонять аббревиатуру ООН было сильным ходом, который разбудил во мне сына филолога, чьи уроки русского языка длились все то время, что я бодрствовал, а порой и когда спал. Потому что я помню момент, когда проснулся от собственного крика, меня обнимала мама и, гладя меня по волосам, говорила:

— А правильнее не «помощи», а «помогите».

Так что–то я отвлекся, вернемся к нашим баранам, вернее, барану.

— Хорошо, а в каких еще международных организациях мы состоим?

— В НАТО, — гордо выпалил Адыль, довольный, что запомнил последовательность букв.

Я аж отодвинул свой стул:

— Каким образом мы могли вступить в НАТО?

— А разве нет? Вон, недавно у нас в гостях их ребята были. Мы с моим другом из министерства обороны их на дискотеку водили.

— А ваш друг из министерства тоже считает, что мы состоим в НАТО?

— Да, он мне об этом и сказал.

— Все понятно. Ну, я думаю, что мы достаточное количество тем обсудили, для того чтобы я сделал для себя определенные выводы. Передавайте папе большой привет.

— Спасибо.

— До свидания.

Подъезжая к себе на работу, я строил план мести Байраму, когда увижу его в понедельник. Надо будет придумать что–нибудь такое, чем я мог бы отомстить и за рукописный вариант своего циркуляра, и за испорченные отношения с бывшим министром.

Зайдя к себе в кабинет, я застал картину гораздо более поразительную, чем сын министра иностранных дел, путающий программу НАТО «Сотрудничество ради мира» для таких стран как наша, участниками которой мы и являемся и полноправное членство в НАТО. Тарана и Мехти целовались, причем именно в такой последовательности: «Тарана и Мехти». Я то уж думал, что меня ничто в этой жизни не удивит. Я ошибался. Сказать, что я был поражен, это значит не сказать ничего. Дурак, я дурак, все поражался интересу Тараны к парню. Мехти сидел в своем кресле, а Тарана, впившись в него, не давала ему отодвинуться. Мое протяжное «да-а» заставил ее оторваться, более того, я впервые увидел ее покрасневшей.

— Гм… Ребята, я не буду комментировать сцену, свидетелем которой оказался. Но с каждым из вас я буду говорить в отдельности и начну, Тарана, с тебя. Ясно?

— Яснее не бывает.

— Мехти, ты перевел письма, которые мы должны были отправить нашей общине в Китай?

— А на какой надо было переводить?

— Если бы надо было переводить на японский, я бы сам это сделал. Конечно, на китайский, делегат оттуда, это письмо должен своим работодателям представить, только после этого они его отпустят на Съезд. А другого языка, помимо китайского, они не признают. Так что вперед.

— Так я ж китайского не знаю.

— До понедельника выучишь, а в понедельник — перевод мне на стол. Так что я пошел. Тарана, могу тебя подвезти.

— И провести воспитательную работу? Спасибо, я уж лучше шофера подожду.

— От судьбы не уйдешь — не сейчас, так в понедельник.