Целая вечность и на минуту больше-1 - [19]

— О, Аллах! Арслан, что произошло, что управление Дадаша помогает нашему? Вы получили в наследство миллиарды и поделились с ним? Неужели это заставило его помочь нам?

— То, что произошло, было гораздо интереснее.

— Да, и что же произошло? — Тарана, ерзая на стуле, уставилась на меня.

— А вот об этом вы все узнаете только в случае, если у нас не будет телефона нашего чешского друга к концу следующей неделе.

Как хочется попасть побыстрее к Марьям, сегодня пятница, и теоретически я могу выйти чуть раньше, допустим, в восемь. А сейчас только половина восьмого. Черт! А чего это звонит внутренний? Кто это у нас такой настойчивый?

— Арслан, тебя господин Министр к себе вызывает. Срочно!

— Сейчас иду, — черт, чувствовало мое сердце, что не может мне сегодня весь день везти. Судя по всему, накрылись мои выходные.

— Арслан, у меня для тебя хорошие новости. Я лечу в Киев, и именно ты полетишь со мной. Отдохнешь немного, в конце концов.

Да, отдохну, как же. В самолете два с половиной часа, пока будем лететь туда, и еще два с половиной часа, пока будем лететь обратно. Буду отдыхать. Обязательно.

— Спасибо, господин Министр. Для меня это честь.

— Так я и знал, что тебя это порадует. Посмотри на столе документы, проработай их за вечер. Я в Киев только потому и лечу, что это соглашение должен подписать.

Я с опаской посмотрел на соглашение: действительно, всего несколько листов. Ну что ж, может, все будет не так страшно.

— Да, и у секретарши возьми приложение к нему, тоже прочитаешь.

Так, а вот это уже по–нашему: приложение состоит из ста восемнадцати трех страниц. Вот тебе и вечер пятницы. Ладно, хоть на пять минут загляну к Ежику, предупредить, что улетаю.

— Здравствуй, Марьям.

— Привет, Арслан!

— Как дела?

— Спасибо, все хорошо, сегодня коллоквиум сдала.

— Пять?

— А то как же! А ты очень уставшим выглядишь, все в порядке?

— Все хорошо, просто завтра в Киев улетаю в командировку, а на работе завал, который станет к понедельнику еще больше.

— Значит, тебя на эти выходные в городе не будет? — как она расстроилась, глаза заблестели.

— Да, только никаких слез, смотри не хнычь.

— Понятно. А можно, я тебе вслед воду вылью[4]?

— Можно. А потом я тебя могу даже подвезти домой.

— Я совсем недалеко живу, пешком проще добраться, чем сквозь пробки продираться.

Да и больше времени вместе проведем — эта мысль повисла в воздухе. Мы уже стояли у ее дома и все никак не могли распрощаться. Да что ж это за наваждение такое? Вроде у меня женщины и симпатичнее были, и умнее, и элегантнее. Что ж это я так к Ежику привязался? Да ладно, как привязался, так и отвяжусь. Подумаешь, умница, красавица, добрая душа — по барабану, мне и одному неплохо. Вон, расстроилась, что улетаю, — рукавом слезы утирает, но даже это у нее как–то очень изящно получается. Я притянул ее к себе и поцеловал точно так же, как целовал Медину в лоб, а потом в глаза:

— Не плачь, это же ненадолго, всего на пару дней.

— Я и сама все понимаю, просто как–то обидно. Я недавно передачу про Киев смотрела, там все так дорого. Час их работы стоит столько же, сколько я за месяц получаю.

— Чьей работы?

— Ну, их…

— Марьям, что–то я не понял… ты таксистов имеешь в виду?

— Не совсем, хотя эти женщины тоже предоставляют услуги определенного рода.

— А, все — въехал. Не переживай, я дипломат, и мне нельзя, потому что могут настучать, это во–первых, а во–вторых, не успею. Времени очень мало, всего два дня.

У Ежика сердито загорелись глаза:

— Это единственное, что тебя останавливает?

— А еще меня будет ждать самая чудесная девушка на Земле и я никогда не посмею взглянуть на другую, тем более, раз это так дорого…

Мы оба расхохотались. Как же я люблю ее чувство юмора, она заставляет меня смеяться. Рядом с ней я себе нравлюсь. Я перестаю быть уродом, который доводит свою жену до истерик, и отцом, не оправдывающим ожидания.

Глава ХIII. 19 февраля 2011 г. Суббота. День тринадцатый

Не люблю я самолеты, вечно здесь что–то происходит. То на министра сок прольет стюардесса, а я беги застирывай ему пиджак в туалете, то капитан корабля выйдет лично поздороваться с министром, автограф попросить, а в прошлый раз министр резко вспомнил про мечту детства стать летчиком и выклянчил дать ему порулить. Дали ему поуправлять воздушным судном, ему этого показалось мало так он еще попросил продемонстрировать табельное оружие, и, как назло, именно в этот момент мы попали в воздушную яму. Результат: пилот прострелил себе ногу из табельного пистолета.

Так, мы занимаем весь бизнес–класс, это уже хорошо — никаких детей. Вообще, я кроме своей Миечки никого не признаю. Вот она у меня красавица — вся в меня, только мама смеется, когда я ей об этом говорю. В принципе, я сам понимаю, что не красавец, и тем не менее женщины у моих ног. А все почему? Слушать умею — вот в чем весь секрет. Какой глупец сказал, что женщины любят ушами? Они любят поговорить, а мы должны любить слушать.

Ага, министр выключил телевизор, а это значит, что перед ним должны появиться «двое из ларца одинаковых с лица». То есть я и Вугар, будь он неладен.

— Арслан, скажи, пожалуйста, где мы должны остановиться?