Цель оправдывает средства - [4]

Волк усмехнулся.

— Быть бы большому скандалу, если бы этого заложника кто-нибудь из иностранцев заметил, — продолжал Гром, — мне как сообщили, я сразу Волка послал. Террорист-то никаких требований не выдвигал, матерился просто и пушкой тряс, а Волк его застрелил. Хотя, безусловно, можно было обойтись без крови.

Волк молчал еще несколько секунд после того, как Гром закончил говорить.

— Я действовал согласно инструкции, — монотонным голосом произнес Волк, — объект был опасен. Солдат совсем невменяемый был. Если бы я не застрелил его, то он и меня, и этого толстого убил бы.

— Там солдаты были из части убитого… террориста, так сказать. Они видели, — устало заговорил Гром, — он уже банкира отпустил и оружие на землю бросил. Он к тебе с поднятыми руками шел.

— Он был опасен, — упрямо повторил Волк, наклонив голову.

— Ты выстрелил, когда у солдата оружия не было.

— Он внезапно встал на колени и коснулся руками земли, — ответил Волк, — мне показалось, что он хочет подобрать свой пистолет.

— Хватит, — негромко произнес Гром, — я слышал свидетельства очевидцев. Их не двое и не трое было. Сверху, — Гром поднял указательный палец к потолку, — мне сделали предупреждение из-за тебя. Первое, оно же и последнее.

— Я выполнил задание, — неизменившимся голосом проговорил Волк, — быстро, так, что никто, кроме наших солдат, об этом инциденте не узнал. Банкиру потом еще спирту дали, чтобы он вообще все забыл.

— Зачем же было убивать, когда в этом не было необходимости? — тихо спросил его Гром.

Волк помолчал, а потом ответил:

— Я действовал по инструкции. Разрешите идти?

Гром с минуту смотрел на него.

— Иди, — сказал он наконец.

Волк вышел.

— Про таких людей, как Волк, — произнес, глядя в стену, Гром, — обычно говорят: «Он далеко пойдет». Может быть. Не знаю. Но я не люблю людей, которым нравится убивать. Волк ведь мог оставить его в живых…

Гром повернулся ко мне.

* * *

Этот случай был, по-моему, единственным, когда Гром остался недоволен работой Волка. Но этот случай произвел на меня довольно сильное впечатление.

И слова — «про таких людей, как Волк, обычно говорят: „Он далеко пойдет“» — я вспомнила только сейчас.

Пророческими они были, как оказалось.

Так-так. Может быть, Гром припомнил этот случай Волку, то есть Василию Петровичу Никифорову, и теперь не хочет доверять ему проведение операции?

Или, может быть, Волк отказался работать с Громом?

Вот это вряд ли. Андрею Леонидовичу редко кто отказывает в сотрудничестве. Честнее и надежнее сотрудника и начальника не найти. Да и деньги через него проходят хорошие. Очень хорошие деньги через него проходят.

Я понимаю, конечно, что финансовая сторона вопроса Волка в его теперешнем положении не очень беспокоит, но все-таки…

Ладно, в любом случае я все узнаю сегодня. Безусловно, Гром выходил на связь с Волком. Интересно было бы послушать, чем закончился тот разговор.

Внезапно я вспомнила о своем желании приготовить на ужин зайца. Когда я вернулась домой с пакетом документов от Грома, не до зайца мне было совсем, не до зайца. Я его даже из морозильника не вынула.

Ну и черт с ним.

Есть мне уже не хотелось, несмотря на то что я так и не поужинала, мне спать хотелось.

Я умылась и, не раздеваясь, прилегла на том самом диване, на котором встретила утро.

Глава 2

Мне все-таки удалось пару часов поспать перед тем, как будильник прозвенел в семь часов и мне нужно было ехать на работу.

Ни о каком завтраке не могло быть и речи — я даже яичницу себе не приготовила. Мне, для того чтобы состряпать даже самое банальное блюдо — даже яичницу, нужно душевное спокойствие и соответствующее настроение. Вдохновение нужно.

А какое сейчас вдохновение?

Я вся — целиком и полностью — была погружена в мысли о новом моем задании.

Чувствовала я себя неплохо, несмотря на бессонную ночь.

Сейчас вот поеду на работу, рассмотрю там парочку дел, если принесли что-нибудь, а к половине третьего, как мы с Громом договаривались, буду уже в районном пункте междугородных телефонных переговоров.

Я подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Потом склонила голову и улыбнулась. Нечего, Юля, критически на отражение в зеркало смотреть. Двадцать девять лет — не сорок девять.

Это — во-первых.

А, во-вторых, я выгляжу гораздо моложе своих лет, потому что, не в пример многим, веду здоровый образ жизни и вредных привычек не имею.

Темные круги вот только под глазами от ночи, проведенной за расшифровкой бумаг Грома, но это ничего. Они мою красоту не испортят.

Тем более что я где-то читала, что когда-то было модно специально наводить такие вот круги под глазами — имитируя усталость после бурной ночи любовных утех.

Вот так.

Я выпила кофе, оделась, накрасилась (женщина всегда должна оставаться женщиной) и вышла за дверь.

* * *

Прямо возле двери своего кабинета я встретила Ольгу Павловну Шмакову — секретаря нашего губернатора.

Зажав под мышкой толстенную папку с бумагами, она, как всегда, спешила куда-то, катила по коридору свое круглое беличье тело.

— Здравствуйте, Ольга Павловна, — опустив глаза, тихо поздоровалась я с ней.

— Здравствуйте, Юлия Сергеевна, — кивнула она в ответ, побежала было дальше, но вдруг остановилась и внимательно посмотрела на меня.