Цель обманывает средства - [99]

Платина вскочил на ноги в тот момент, когда один из бандитов — а кем они еще могли быть? — выстрелом зацепил пастушку правую руку.

— Так, все, мне это надоело, — скороговоркой бросил он. — Сиди здесь, ничего не трогай!

С этими словами Кондовый испарился из рубки. Девушка не успела ни возмутиться тем, что пилот покинул свое место по корабельному расписанию, ни удивиться невероятной в сравнении с тем же (существенно меньше весящим) Димой бесшумности его движений, а картина на берегу резко изменилась.

Стрелял Платина действительно здорово. Во всяком случае для того, чтобы выбить из седел всех семерых загонщиков, ему не потребовалось ни много времени, ни, тем более, много зарядов. Правда, пока закатец добирался до аппарели, мальчишке успели прострелить обе ноги, и теперь он, слабо повизгивая, пытался уползти от страшного существа, которое с легкостью расправилось с его врагами, а теперь стремительно приближалось к нему самому.

Тратить время и дыхание на объяснения Варфоломей не стал. Два контрольных выстрела, карабин за плечо, раненого пастушонка на руки — и вот он уже мчится назад, не обращая внимания на жалкие попытки молоденького рекна вырваться. Чуть больше минуты спустя голос Платины загремел уже внутри корабля, чуть не вырубив напором эмоций трансляционную сеть:

— Агать, давай в медблок!

Девушка сорвалась с места и помчалась, куда ей было приказано. Когда она появилась на пороге блока, то увидела, что Кондовый пытается, одной рукой удерживая мальчишку, другой открыть капсулу. Получалось это у него из рук вон плохо, и Агата с ворчанием оттеснила пилота в сторону.

— Да отодвинься ты, не маячь… мешаешь же… давай его сюда… вот черт, я ведь ничего об их анатомии и биохимии не знаю… ладно, разберемся…

Платина послушно уложил мальчишку в открытую капсулу и сместился на полшага влево. Рекн перестал дергаться и теперь только тихонько скулил, то ли от боли, то ли от страха. Его била крупная дрожь.

— Тише, малыш, тише, — голос Агаты звучал мягко, напевно, успокаивающе. — Не бойся, мы не злые, мы не сделаем тебе ничего плохого, я сейчас попробую помочь… не бойся… Платина, убери карабин и отойди подальше… ничего, парень, это ничего…

Продолжая говорить, она подключала сканер, загружала в анализатор образец крови из раны, пальцы левой руки с почти невероятной быстротой мелькали над выдвинувшейся из стенки капсулы клавиатурой.

— Ага… насколько я могу судить, наши обезболивающие должны подействовать, отличия есть, конечно, но не критичные… Хорошо, что он кислорододышащий, что бы я, интересно, делала с хлорным или аммиачным организмом? Вот так… не бойся, не бойся, это хорошая вещь, правда…

Агата на несколько секунд отвела взгляд от монитора сканера, прижала шприц-тюбик рядом с раной на левой ноге паренька и опять уставилась на экран. Капсула контролировала температуру, дыхание и сердцебиение, и теперь девушка напряженно вглядывалась в ползущие по черной плоскости графики.

— Смотри-ка, помогает… Ну что, рискнем?

Второй шприц-тюбик отдал свое содержимое правой ноге, и снова Варфоломей видел, как застывает, прикипая к монитору, взгляд девушки. На его глазах творилось волшебство. И заключалось оно не только в уверенности, с которой действовала Спутница. Реакция мальчишки — вот что заставляло пилота сдерживать дыхание. Рекн менялся на глазах, словно голос Агаты окутывал его коконом спокойствия и уверенности, утишая боль похлеще любых анальгетиков. Вот он протянул левую, здоровую руку, осторожно, робко прикоснулся к предплечью девушки…

— Да, малыш? — тут же откликнулась она, отводя глаза от экрана.

Рекн еле заметно оскалился — видимо, это должно было означать улыбку — и, указывая на свою правую руку, что-то просительно пробормотал.

— Конечно, маленький, конечно, сейчас мы и здесь тоже обезболим, потерпи немного, я должна проверить, как действует лекарство, слишком много тоже нельзя…

Парень как будто понял ее, опустил руку и затих.

— Агать, — негромко, чтобы снова не напугать совсем уже успокоившегося рекна, проговорил Платина. — А почему ты его не вырубила? Ведь проще было бы работать, да и в капсулу закладывать…

— А потому, — все так же певуче отозвалась Агата, осторожно надевающая на запястья и щиколотки мальчишки широкие браслеты функционала, — что я не знаю еще, поможет ли тут капсула. Конечно, вариативность в нее заложена довольно широкая. Люди перестали быть едиными с точки зрения физиологии довольно давно, пусть даже и осталась генетическая совместимость… Разная, хоть и пригодная к употреблению вода… разный, пусть подходящий для дыхания воздух… Для закатца, землянина и оймяконца параметры регенерации будут отличаться, причем в некоторых аспектах довольно существенно, но, тем не менее, мы достаточно близки друг к другу. А тут… вот, глянь сюда.

Варфоломей приблизился к капсуле и из-за плеча Агаты уставился на монитор. В принципе он мог этого и не делать — понять что-то в мельтешащих закорючках пилот грузовика был не в состоянии, но на всякий случай соорудил умное лицо и приготовился внимать.

— Смотри, какая скорость метаболизма. Я вообще не представляю, что будет, если вкатить ему анестетик из расчета четыре часа — столько предлагает капсула. Он заснет, да, но на сколько?