Цель номер один. План оккупации России - [234]

«Какой темный народ, – качали головами иностранные наблю датели, – сколько еще должно пройти времени, чтобы он смирился с тем, что женщина тоже может играть активную роль в политике!». Два мира, две логики мышления.

Пусть не будут восприняты последующие слова в личном плане (понятно, что наши первые-вторые-третьи и т. д. «леди» подчиняются обстоятельствам), но в глазах народа их никем не утвержденный статус выглядит так, что они как бы сделали карьеру через удачное замужество. Вот что писал один респектабельный журнал: «Наши источники сообщают, что Людмила Путина, супруга президента России, намерена начинать самостоятельную карьеру… Источники не исключают, что в обозримом будущем Людмила Путина сможет играть в российской политике роль не меньшую, чем Татьяна Дьяченко в 1996–1999 годах. В частности, она может настоять на снижении политического веса ряда фигур, доставшихся президенту от предшественника…». И все. Никаких выводов. На наших глазах вырастает мощный «внеконституционный орган» – окружение «первой леди». А уж о роли Светланы Медведевой столько понаписано! Но ни Конституционный суд, ни правозащитники с тираноборцами впридачу этого не замечают. Оно и понятно: когда совершается великое таинство возвращения в мировую цивилизацию, суды и общественность, как музы при громе пушек, молчат.

Вместе с политическим статусом супруг президентов к нам вернулась и такая традиция, как благотворительность. Супругам президентов пристойно попечительствовать над детскими домами и музеями. В главе государства, по идее, как бы концентрируется государственный ум, которого по определению не может быть у прекрасного пола, вот его супруге и отводится благотворительная активность. Подпишет глава государства очередное постановление, оставляющее на бобах социально обездоленных, – а она, прихватив кулек конфет, едет в сиротский дом. И там с умильным выражением спрашивает: «Как живете, дети?» – «Хорошо живем!», – слабенькими голосками шутят в ответ сиротки. Идиллия! Могли ли мы подумать, что эти старорежимные пошлость и ханжество, которые, казалось бы, вместе со старым миром должны были навсегда отойти в прошлое, вдруг вернутся!

Еще одним знамением нашего постперестроечного времени стал модный всплеск женских движений. Всевозможные партии, журналы, газеты, специальные издания постоянно сетуют на фактическое неравноправие женщин и выступают на защиту их прав. Но почему-то они совсем не интересуются: отчего в 90-е годы так обострилась «женская проблема» и именно женщины стали жертвами безработицы, нищеты, да и просто дискриминации? И каков был уровень, от которого можно вести отсчет, каково было их положение в СССР? Ответ-то ведь простой: вожди либеральной реакции 90-х поставили целью переиграть Октябрьскую революцию. Для этого страна во всех смыслах была втоптана в тот самый 1913 год, с которым мы когда-то так любили сравнивать себя и в промышленности, и в культуре, и в нравах. И положение женщин сейчас если и лучше по сравнению с дореволюционным временем, то разве что записью о равноправии в Конституции да формальным избирательным правом. А уж из 1913 года, уверены либералы, надо дальше двигаться в направлении «магистрального пути развития», на каждом шагу спрашивая дорогу у «цивилизованного человечества». Но ни учреждения, ни целые институты, занимающиеся изучением вросов половой дифференциации в обществе, не протестуют против этого. Более того, на страницах озабоченных «женским вопросом» изданий Россия предстает как страна, где женщина и слышать не слышала о правах, где дома ее традиционно бьют, а на работе стремятся изнасиловать. И если появилась впервые в истории возможность пожаловаться, то разве что международным правозащитным организациям! Такая защита женских прав может аукнуться почище ваучерного ограбления и закрытия предприятий. А чтобы мы побыстрее стали цивилизованными, нам устраивают пошлые конкурсы разных «Мисс», которые призваны показать, что женщину по-прежнему надо ценить за смазливое личико, ибо что еще с нее возьмешь? И что все женщины, кроме одной, – не «Мисс»? А фестивали «высокой моды», кажется, устраиваются теми, кто не способен отличить красоты от уродства, и рассчитаны на таких же зрителей и зрительниц.

А раз простым следствием из насаждения рыночной экономики в 90-е было максимальное выключение женщин из общественной жизни, значит, все по-настоящему борющиеся за их благополучие организации обязаны стоять в идейной оппозиции курсу «реформ». А много ли мы слышали о таких организациях? Зато столько смеха над пущенной кем-то дурацкой шуткой, будто в СССР «секса не было». Ах, «бесполое общество бесполых»! И ведь знают же, что зарубежные феминистки считают одним из своих главных врагов сексуальную эксплуатацию женского образа! А наши радетельницы женских прав ни разу не пикнули против хотя бы того же «Плейбоя»! Значит, «мощное женское движение» в постсоветской России – это просто обязательный атрибут гражданского общества. У всех есть – и в России должно быть.

Феминистское движение в западных странах борется за равноправие женщин – но в основном в рамках правил игры их обществ. И все же оно по определению стоит в оппозиции к устоям буржуазного строя, а у нас оно – его порождение. И наши борчихи за женское счастье молчат трусливо по основным вопросам, зато мусолят любимую тему: может ли в России быть женщина-президент? Это у нас-то, где любая смотрительница жэка – почти готовый президент! Разве что среди женщин-политиков подходящих кандидатур не видно… История свидетельствует: занять женщине высший пост не так уж и невозможно, только вот на общее положение в обществе это практически не влияло. Были женщины на престоле и у нас, и за рубежом – ну и что? Все равно на суфражисток в XIX веке смотрели как на помешанных. В Индии Индира Ганди много лет была премьером, а самосожжения вдов там продолжались.