Цель - [22]

– Итак… поздравляю! – Она лучезарно улыбается. – Я думала сказать еще тем вечером, но не хотелось портить сюрприз.

– Спасибо. Не могу передать, насколько я взволнована.

– Твои рекомендации безупречны, но… – она делает паузу, и сердце начинает бешено стучать.

Она же не может отобрать мое место, не так ли? Раз оно мое, оно не может быть аннулировано, верно?

– Келли упоминала, что ты трудишься на двух работах, – заканчивает она.

– Да, официанткой и сортировщиком корреспонденции на почте. – Профессор Гибсон точно знает, где я работаю официанткой, но объяснила, что Гарварду это знать необязательно. – Но я планирую уволиться с обеих работ до начала занятий.

Это радует Фромм.

– Хорошо. Я надеялась, что ты это скажешь. Хотя в системе образования уже не отчисляют, как раньше, каждого второго, у нас все же есть студенты, завершающие обучение после первого года. Не хочу, чтобы ты стала одной из них. Этой осенью нужно сосредоточиться на учебе. Предполагается, что за одну ночь вы должны будете усваивать информации больше, чем старшеклассники усваивают в семестр.

Она вынимает две книги из стопки на полу и толкает их ко мне. Судя по названиям, одна – по административному праву, а вторая – об искусстве письма.

– Когда у тебя будет время, предлагаю ознакомиться с этим, попрактиковать письмо. Ручка здесь – сильнейшее оружие. Если хорошо пишешь, то будешь много ездить по разным местам. Вторая книга – об административных законах. Многие люди заходят в тупик, когда сталкиваются с различиями между практикой регулирования и корпоративным и гражданским правом. Неплохо быть на шаг впереди них. – Она еще раз подталкивает книги ко мне.

– Спасибо, – благодарю я, забираю книги и кладу их на колени.

– Не за что. Передавай привет Келли, когда вернешься в Брайар.

Ладно. Очевидно, я могу идти.

– Спасибо, – неловко повторяю я, затем беру книги и встаю.

Я пропустила уроки, ехала на метро, попала в унизительную ситуацию с придурком по имени Кейл, и ради чего? Пятиминутного разговора и двух книг?

Когда я подхожу к двери, профессор Фромм снова окликает меня.

– И, Сабрина, позволь дать тебе совет. Потрать немного денег на свой гардероб. Это поможет почувствовать себя как дома, и играть сразу же станет легче. Одевайся так, как одевалась бы для работы, которую ты хочешь, а не для той, которая у тебя есть.

Я киваю, надеясь, что мои щеки не горят огнем. А я-то думала, время «унизь Сабрину» закончилось.

На обратном пути через кампус все выглядит немного мрачнее. На этот раз я замечаю, что большие участки лужайки на самом деле в основном порыжели, а деревья стоят голые, почти без листьев. Студенты до жути однотипны: богатые и привилегированные.

Я добираюсь домой, швыряю книги на комод и ложусь на кровать. Краска в углу рядом с окном потрескалась и пожелтела. Здесь все время текла вода, сколько я себя помню, но, заикнувшись однажды об этом бабушке и получив в ответ пустой взгляд, я больше не поднимала тему ремонта.

Переворачиваюсь на спину и лежу, уставившись в потолок. Штукатурка на нем тоже потрескалась, а кое-где проглядывают коричневатые пятна, которые всегда озадачивали меня. Может, крыша течет?

Я чувствую прилив стыда, но не знаю точно, чего стыжусь: своего уродливого, обветшалого дома, дешевой одежды или самой себя?

Жалеть себя будешь потом. Время платить по счетам.

Боже. Последнее, чего я сейчас хочу, так это оставить одно постыдное место и пойти в другое, но выбора особо нет. Моя смена в «Ковбойских сапогах» начинается через час.

Я заставляю себя подняться на ноги и хватаю укороченные шорты и лифчик – моя униформа. Осталось проработать там всего лишь десять месяцев, напоминаю я себе, когда натягиваю этот наряд и наношу макияж. Затем сую ноги в туфли стриптизерши на шестидюймовой платформе, накидываю свое поношенное шерстяное пальто и иду в стриптиз-клуб, который, к сожалению, является единственным местом, куда я действительно вписываюсь.

Я дрянь. Живу с дрянными людьми и вписываюсь в дрянные места.

Вопрос в том, смогу ли я когда-нибудь стереть свое прошлое и вписаться в Гарвард. Раньше думала, что смогу.

Теперь, если честно, не знаю.

8

Такер

– Мы отстой, – досадует Холлис.

– Мы в нелучшей форме, – соглашаюсь я.

Сегодняшняя тренировка стала очередной катастрофой, которая не сулила ничего хорошего в завтрашней игре против Йеля. Я надеялся, поездка в Бостон сможет отвлечь нас от поражений, но мы уже почти час сидим в баре, и все, о чем говорим, – это хоккей. То, что вокруг нас на нескольких экранах, – транслируют игру «Брюинз», не помогает: смотреть, как хорошая команда играет в хороший хоккей, – это как украсить вишенкой торт из дерьма.

Я пялюсь на свою пустую бутылку из-под пива, затем машу рукой официантке. Мне понадобится еще пять таких бутылок, если хочу избавиться от мрачного расположения духа.

Холлис все еще ворчит.

– Если не начнем играть в защите, можем распрощаться с шансом получить еще один кубок.

– Это длинный сезон. Давай пока не будем выбрасывать полотенце[2], – говорит Фитци с другого конца стола. Он потягивает колу, потому что он сегодня – наш водитель.

– Парни, вы всю ночь собираетесь говорить о хоккее? – недовольно интересуется Броуди, брат Холлиса. Ему двадцать пять, но со своим чисто выбритым лицом и надетой задом наперед кепкой Red Sox он выглядит намного моложе.