Цеховики. Рождение теневой экономики. Записки подпольного миллионера - [18]

Не сложно понять, прочитав документ, что такой разветвленный механизм деятельности (40 % от национального производства!) требовал строгого дисциплинарного контроля и четкой работы с кадрами. Ведь если цеховик вливался в сообщество, из самостоятельной криминальной единицы он становился частью огромного криминального сообщества, которое (что понятно) было не склонно к разгильдяйству, царившему в легальном социуме.

Единственным узким местом в этой довольно хорошо налаженной организации были новички. С одной стороны, без постоянного притока новых людей, идей и производств система не смогла бы не то что развиваться, но и держаться на плаву. А с другой стороны, именно непроверенные люди попадали в группу повышенного риска, так как являлись единственной лазейкой, по которой в устойчивое сообщество цеховиков мог проникнуть и случайный, неподходящий человек, или «подсадная утка» – сотрудник правоохранительных органов или просто стукач, что тоже было весьма неприятно.

Но цеховики по определению люди умные и сообразительные, поэтому они очень редко совершали ошибки в подборе кадров. Не так-то просто оказывалось проникнуть в «тень», даже если человек обладал необходимым желанием и настойчивостью. Самый распространенный способ привлечения новых людей на уже существующее подпольное производство или на только формирующееся – вербовка. Выбирался человек, подходящий по личным качествам, социальным взглядам или стоящий на подходящей должности, и «пробивался», то есть осторожно проверялся на возможное сотрудничество. Процесс был небыстрый, ибо, как известно, спешка важна только при уничтожении насекомых, и при этом детально продуманный. Естественно, что в каждом конкретном случае были свои тонкости, поэтому вместо того, чтобы пытаться вывести какие-то общие положения, я лучше расскажу, как мой отец прошел через такую вербовку.

«Протри очки»

Как я уже говорил, после ссоры с научным руководителем отец, хлопнув дверью, ушел на производство. Но ведь это только так говорится – «ушел», а на самом деле производственную часть его жизни предварял период поиска подходящей работы. В этом довольно легком по тем временам деле ему подсобил Яков Денисович, который гораздо лучше отца в ту пору разбирался в окружающей действительности и знал, какая именно должность может принести необходимые дивиденды. Таким образом, конечно же «по знакомству», отец устроился на должность заведующего производством на заводе, производящем узкоспециальные оптические приборы. В отличие от ЛОМО, которое уже много лет являлось практическим монополистом на производство оптики по всей необъятной стране, завод, на который устроился отец, выполнял заказы в основном двух организаций – одной гражданской, а другой военной. Не буду здесь сейчас подробно описывать продукцию не очень большого по размерам производства, уточню только, что еще одно отличие от ЛОМО заключалось в том, что продукция завода уходила к заказчику исключительно в виде «полуфабрикатов», в виде линз. Это уточнение важно для дальнейшего объяснения ситуации.

И хотя отец не имел ни малейшего представления о производстве оптических линз промышленного назначения, в принципе, очень скоро он понял, что ничего сложного в его должности для человека с интеллектом не предвидится. После чего от нечего делать начал вникать в тонкости оптического производства. Что, впрочем, ему быстро надоело, так как не имело к его основной специального никакого отношения. А после началась стадия, когда от скуки отец стал заводить пространные разговоры не только со своим непосредственным заместителем, но и со всеми теми, кто работал в управлении завода. Надо сказать, что заводоуправление было малочисленным и ограничивалось десятком человек. Директор и его заместитель при этом были ограниченными людьми. Как говорил отец, буквально от сохи. К тому же еще и бытовые пьяницы. Однако отец очень быстро вычислил, что оба подворовывают, скооперировавшись с главным бухгалтером. Но дело ограничивалось какими-то смехотворными суммами. Снабженец же казался отцу совершенно замордованным жизнью человеком, совершенно не интересующимся своими непосредственным обязанностями (этому несчастному приходилось помимо содержания текущей семьи еще выплачивать алименты двум предыдущим). Кладовщик был глубоко больным человеком, у него было что-то серьезное со здоровьем, и он постоянно бюллетенил, а когда все-таки выходил на работу, то этого просто никто не замечал. В общем, окрест царил обыкновенный советский бардак, при котором никто ни за что не отвечал. Из всего этого паноптикума нормальное впечатление производил только отцов заместитель, в общении с которым новоиспеченный завпроизводством и проводил большую часть рабочего времени.

Спустя где-то полгода после назначения отца, когда кладовщик в очередной раз надолго загремел в больницу, к нему обратился зам с просьбой провести инвентаризацию на складе. Объяснялась столь странная просьба тем, что якобы ожидается плановая проверка, а поскольку кладовщик не в состоянии выполнять свои обязанности, этим придется заняться именно заведующему производством и его заместителю. Отец тогда сразу подумал, что история какая-то странная. Он, конечно же, в производственном деле был ни в зуб ногой, но даже ему эта просьба показалась необычной. Как он впоследствии утверждал, согласился он исключительно из любопытства.