Carved Rocks. Пригород - [20]

– Простите, с ним, правда, все хорошо. Вы только найдите. Найдите его обязательно, – парень и сам не знал, зачем схватил эту клятую трубку, пытаясь запомнить то место, куда ринулся ребенок.

От голоса его собеседницы его самого словно вдарило током.

– Помоги ему…

Глава 3

Я не могу тебе помочь

Макс бежал, не разбирая дороги и не чувствуя ног. Тим куда-то пропал, затерявшись в густеющем тумане. Словно кто-то слишком умный включил дым-машину, добавив спецэффектов в виде периодически мигающих фонарей. И парень честно, с удовольствием полюбовался бы этой жуткой, но притягательной красотой, изрядно пощекотав себе нервишки.

Но Тим.

А еще его не отпускало мерзковатое ощущение, что голос из телефонной трубки определенно был ему знаком. И как бы Макс ни старался отделаться от этой мысли, она шурупом вворачивалась в висок.

– Тим! – голос предательски сорвался, а парень совершенно не заметил, как на полном ходу влетел в ледяную воду. От неожиданности он тут же с головой погрузился в воду. Неудачный, судорожный вдох привел к тому, что он захлебнулся, начав тонуть.

Казалось, что соленая вода разъедает изнутри, а кто-то незримо, но вполне ощутимо касается разных участков тела. Десятки рук… И это, не считая тысячи игл, что втыкала в мягкую плоть ледяная вода. Сердце билось с такой умопомрачительной скоростью, что еще мгновение, и точно остановится, не выдержав нагрузки.

Только когда колени достигли дна, парень наконец-то смог совершить над собой усилие, вытащив голову из воды.

Соль разъедала глаза, поэтому юноша не сразу заметил маленькую фигурку, стоящую у самой кромки воды. Только немного проморгавшись, Макс понял – это Тим.

– Стой, не заходи, – Треверс сумел сказать это более-менее ровным тоном, прежде чем судорога перехватила горло петлей. Голос был осипшим и пропущенным словно через наждачку.

– Вылезай оттуда, дурак ненормальный, – в голос ревел перепуганный мальчишка, протягивая маленькую ручку к своему взрослому. Только сил у Макса словно и не было. Но он на карачках пополз в сторону берега, чувствуя, как все тело вновь и вновь предает его. Воздуха не хватало, поэтому юноша отчаянно старался сделать хоть один глубокий вдох. Но вместо этого хватал его урывками. Перед глазами плыло, а голова паршиво кружилась. И этот привкус соли.

Он рухнул на песок, прямо к ногам испуганной крохи, дрожа всем телом. Треверс откровенно дрожал, чувствуя, как неприятно липнет мокрая ткань к телу.

Паршиво.

Макс пытался пошутить, сказать, что водичка была просто отменная, и он совершенно не мог удержаться. Но мысли прыгали в голове, словно тысяча попрыгунчиков, а тело сводило от холода. Ребенок упал на колени рядом, схватившись за мокрый рукав парня.

– Я рюк-рюкзак утопил, – улыбался привычно Макс, но синие губы растягивались скорее в пугающий оскал.

– Дура-а-ак, – взвыл детеныш, зло утерев рукавом глаза. – Ни на минуту тебя одного оставить нельзя! Говорю же, пропадешь меня. Дурак.

Треверс согласился.

Немного погодя Тим сумел растормошить юношу, вновь взяв ходячие тридцать три несчастья на буксир. Макс иногда надсадно кашлял и шлепал мокрыми кедами.

– Значит, так: мы сейчас снова нарушим закон и влезем вон в тот дом, он ближе всего, – сказал Тим, хлюпая носом. – И не спорь со мной. Тебе нужен горячий душ. А еще чай, а еще… а еще…

– Спасибо.

И вновь влезть в дом совершенно не составило труда. На этот раз даже дверь заперта не была, хотя Тим честно порывался влезть в форточку. А потом настойчиво затолкал Треверса в ванную, пока сам пошел на разведку. За то время, пока юноша отогревался и отмокал в ванной, детеныш ухитрился найти более-менее приемлемый прикид, что-то из еды и поставить согреть чайник.

– Я надену это, только если ты найдешь здесь черный маркер, – что Макс пережить не мог, так это скучную одежду. А та кипенно-белая рубашка приводила его прямиком к воротам депрессии.

– Так страшно начать выглядеть нормальным человеком?

– Может, ты и прав, – беззаботно пожал плечами Макс, расплываясь в довольной улыбке.

Ванная пошла ему на пользу, и теперь он чувствовал себя замечательно. А еще подозрительно легко. Белая рубашка была возвращена обратно в шкаф, а на ее место пришла белая майка, которую с упоением оба принялись разрисовывать. Благо, черный маркер в доме все-таки нашелся, как и моток изоленты. Тим присоединился не сразу, но быстро проникся творческой атмосферой, с упоением рисуя под левой лопаткой робота. Штаны же Треверс отвоевал самого необычного кроя какой только смог найти, но черного цвета. Ему вообще периодически была симпатична монохромная гамма. Особенно когда краски были вокруг.

Пережитый стресс медленно, но верно растворился в уютном, теплом свете лампы, стоило только немного перевести дух.

– Знаешь, я… Прости, что убежал. Это было глупо, – Тим настойчиво изучал растительный узор на бежевых обоях комнаты. Юноша молча лежал на диване и лениво покачивал ногой.

– Это была не она… Просто не могла быть она! Но, Макс, я клянусь, это была мама.

– А почему ты думаешь, что она не могла взять трубку?

– Она умерла.

В комнате повисла гнетущая тишина.

Макс никогда не сталкивался с миром мертвых. Не ходил на кладбища, не думал о смерти, и еще несколько "не", прочно обосновавшихся в его жизни. Он точно не боялся. Просто не знал, что оказывается там, за гранью чего-то материального. Может быть этим самым "за гранью" было это самое место. Точнее, город. Его же сожгли, Треверс это точно знал. Не бывает так, что отчетливо чувствуешь, как тебя целует, а потом жадно сжирает пламя, а потом ты оказываешься в самой верхней кабинке колеса обозрения.