Царство женщин. Сердце Аризеля - [26]

― Но я должна сама всё увидеть, что мне за дело до какого-то Собрания? А нам придётся ждать их решения? Сидеть сложа руки нельзя.

― Подожди-ка, ― Новжу словно осенило, она остановилась как вкопанная, высоко подняв указательный палец. ― Ты же третья хранительница Быстроречья, а значит тебя пустят на собрание, если попросишь. И не придётся сидеть сложа руки, ― подруга выглядела довольной собой и широко улыбнулась.

― Об этом я и не подумала.

Действительно, наверное, впервые моя должность имела хоть какое-то значение и вес. Я стал глазами и ушами лесных жительниц, которые пока не ведали о случившемся.

Нам и остальным застрявшим в Перекрёстке на неопределённое время предоставили места для сна в местных тавернах. Пришлось потесниться, но я едва ли мог заснуть, как и большинство лишь ворочались с закрытыми глазами. За завтраком, включавшим в себя сладкий тыквенный хлеб и коричневую бурду, которую здесь называли кофейным напитком, женщины угрюмо молчали или болтали о незначительных пустяках, лишь бы как-то заглушить тревогу и непрошенные мысли о письме, принесённом голубем с окровавленными перьями. А я всё думал, чья это была на нём кровь.

Пришлось прождать ещё один день и одну ночь, прежде чем представительницы всех трёх поселений Безбрежных равнин прибыли в Перекрёсток (пустая трата времени, как по мне). Сидя у широко открытого окна таверны «Развесёлая путница», я лениво жевал сыр, пока не услышал звон большого медного колокольчика и голос прохожей этот колокольчик сжимавшей и возвещающей во всю глотку:

― Начинается Собрание Девяти!

Тогда, схватив сумку и тут же прибежавшую со второго этажа Новжу, я поторопился к меняльному посту. Пришлось расталкивать толпу женщин, чтобы добраться до входа, перед которым расположилась парочка высоких и широкоплечих охранниц. Они полностью перекрывали собой двери.

― Решения Собрания Девяти ожидают снаружи, ― ровно заметила одна из них, преграждая нам путь.

― Я третья хранительница Быстроречья и должна там присутствовать от лица всех... белочек.

Новжа с силой закивала, подтверждая мои слова. Под напором нашей решимости, охранницы молча переглянулись и всё-таки отошли в сторону. А я уже бежал вверх по лестнице, задыхаясь на ходу. Широкая деревянная дверь распахнулась под нажимом моей руки, ударившись о стену, чей-то голос, звучащий до нашего внезапного вторжения, смолк. Присутствующие повернули головы на шум.

Пока ожидал начала собрания, я успел нарисовать в голове величественную во всех отношениях картину. И ожидал, что предо мной предстанут люди, готовые к самым решительным и срочным действиям, собирающие целые армии для защиты народа от неприятеля, охрипнувшие от обсуждения стратегий. Может потому я был готов ждать. Но увиденное и близко не соответствовало моим фантазиям.

В квадратной комнате, полной обшарпанных столов, расставленных также квадратом, по трём сторонам расположились участницы Совета Девяти. Обычные женщины без боевого опыта, выбранные с помощью жребия и не готовые к тому, что для них припасли Предки. С трудом сдержав тяжёлый вздох, я шагнул внутрь.

― Простите за опоздание, ― сказал я как ни в чём не бывало и уселся на четвёртую сторону. Ненадолго замявшись на входе Новжа заняла соседний стул.

― А вы кто будете? ― нахмурившись, поинтересовалась дородная женщина, которая днём раньше читала письмо, присланное голубем.

― Я третья хранительница Быстроречья Васха, а это моя верная помощница Новжа.

Незнакомка, сидящая ровно напротив меня на другой стороне комнаты, произнесла дружелюбно:

― Какое совпадение, что вы обе оказались тут так вовремя.

Первое, что бросилось в глаза, это толстые стекляшки, державшиеся на длинном носу в тонких металлических кружках. Женщина их поправила, пристально глядя на меня и Новжу. Капюшон покрывал её голову и плечи, надетый поверх рубахи, такого же песочного цвета, он казался её частью. Совсем тонкие губы были почти неразличимы на светлокожем лице, пока женщина их не разлепила, представившись:

― Изобретательница Саха́р.

― Изо… что? ― не понял я.

― Сразу видно, что живёте в лесной глуши, где перемены пугают юных не меньше, чем старых, ― скучающе отозвалась худая угловатая женщина по правую руку от Сахар.

На ней была совсем диковинная одежда из незнакомой мне ткани с длинными рукавами, скрывающими пальцы до самых кончиков ногтей и замысловатыми застёжками на почти незаметной груди. Короткие прямые тёмные волосы были зачёсаны назад, словно прилизаны лошадиным языком. Шею повязывал платок из блестящей ткани глубокого синего цвета.

― Швея Вигу́ш. Рада помочь, если захотите приодеться, ― она глядела высокомерно, даже когда сидела, взгляд был направлен как бы сверху-вниз из-под полуопущенных длинных ресниц.

Я повернулся к третьей представительнице Перекрёстка, бывшей по левую руку от Сахар.

― Это Ле́жка, ― представила изобретательница. ― Моя верная помощница, она не слишком разговорчивая.

Лежка, обладающая лицом, похожим на плохо стёсанный камень, коротко кивнула. Она держала правую ладонь на поверхности стола и тихонько постукивала лопатообразными пальцами. Левая её рука безжизненно свисала вдоль тела, это показалось мне неестественным и странным.