Царство льда - [54]

Около четырех часов «Жаннетта» снялась с якоря, и ее винт ожил. Судно медленно повернуло к Алькатрасу. Оно было так сильно нагружено углем и провизией, что скептики даже сомневались, сумеет ли Делонг обойти хотя бы самые медленные айсберги Арктики. «Жаннетта» «двигалась очень медленно, – заметил корреспондент «Кроникл», – словно бы специально подначивая сатирические ремарки о ее способности в минуту будущей опасности вовремя выбраться из медленно смыкающихся ледяных челюстей». В газете «Вальехо» написали, что при такой скорости «не пройдет и десяти лет, прежде чем она достигнет Северного полюса… при попутном ветре».

Пока «Жаннетта» скользила по заливу, ее сопровождали яхты, а люди толпились на палубах зафрахтованных паровых паромов, выкрикивая слова прощания в облаках носовых платков. Механику Мелвиллу такие проводы показались «поистине королевскими»: «множество людей ликовало, раздавались оглушительные ружейные выстрелы». Делонг чуть не прослезился от такого «проявления всеобщей любви».

И все же капитан не мог не заметить, что флотского руководства на пристани не было. «В толпе провожающих не было ни одного морского офицера, – писал Делонг. – Это весьма меня огорчило». Отсутствие сослуживцев было особенно подозрительно, поскольку Делонг знал, что три корабля Тихоокеанского флота – «Бдительный», «Аляска» и «Тускарора» – стояли на якоре всего в нескольких милях в стороне. Словно бы это было недостаточно оскорбительно, флотский буксир по своим делам прошел мимо «Жаннетты» к Мар-Айленду, не удосужившись даже посвистеть ей в знак приветствия. По мнению Эммы, такое «несправедливое отношение» флота объяснялось завистью к мировой славе «Жаннетты» и осуждением гибридной, частно-государственной природы этого проекта со стороны высших чинов.

Но когда «Жаннетта» подошла к Золотым Воротам, армия в некотором роде искупила вину флота: 4-й артиллерийский полк устроил салют из 11 пушек, установленных на бастионах форта. Грохот выстрелов разнесся над водой и обрадовал команду «Жаннетты». Коллинз пришел в восторг при виде огромных пушек, «отскакивающих от отдачи и испускающих густые клубы белого дыма, которые затем стелились по морю». Мелвилл назвал этот салют «торжественным завершением проводов… Никогда еще отплытие не было таким помпезным».

Делонг ответил на армейский салют, приспустив флаги, а из «медных глоток» сопровождающих яхт донеслась разноголосица гудков. «Мы увидели старый флаг, развевающийся высоко над твердыней Дяди Сэма, – написал Коллинз. – Прощайте, храбрецы! Пускай ваши пушки всегда приветствуют друзей и пугают врагов. Никто на борту не выказал ни намека на меланхолию. Мы все счастливы осознавать, что миллионы людей желают нам добра».

Вскоре «Жаннетта», покачиваясь на волнах, вышла в открытый океан и взяла курс на северо-запад. Небо впереди было туманно, дул холодный ветер. Коллинз попытался поднять настроение в кают-компании, сев за небольшой орган и исполнив для Эммы и Джорджа несколько отрывков из новой комической оперы Гилберта и Салливана «Корабль Ее Величества «Пинафор». Около шести часов яхта «Забава» подошла к корме. Делонг понял этот маневр: Эмме и Брэдфорду пора было возвращаться в Сан-Франциско. «Час пробил… время настало, – написал Коллинз. – Нам пора проститься с цивилизацией».

Эмма ненадолго осталась наедине с доктором Эмблером, который за последние месяцы стал ей близким другом. «Станете ли вы другом моему мужу? – спросила она врача. – Вы ведь знаете, как одинока жизнь командующего офицера».

Эмблер пообещал ей поддерживать Делонга, но затем добавил, что Арктика – особенное место. «Не сомневаюсь, мы все потеряем там чувство меры, – сказал он. – Прошу, не судите нас слишком строго».

Делонг прервал их разговор коротким: «Пора». Пока с помощью шлюпбалки на воду спускали шлюпку, Эмма пожала руки всем офицерам, держась, по свидетельству Коллинза, «с героической стойкостью». Затем она повернулась к команде. «Будьте дружны и работайте рука об руку… Вы должны преуспеть! – сказала она. – Умоляю, будьте опорой своему капитану».

Джордж и Эмма спустились в шлюпку, за ними последовал Брэдфорд. Когда матросы поплыли к «Забаве», по словам Коллинза, «в глазах собравшихся на юте «Жаннетты» сверкнули слезы». Краткое путешествие между судами показалось Брэдфорду мучительным. «Молчание угнетало, – написал он впоследствии. – Его нарушал лишь скрип уключин да плеск воды». Достигнув «Забавы», Делонг сжал руку жены и просто сказал: «Прощай». Она обвила его шею руками, и они поцеловались. Только тогда, написал Делонг, его «постигло полное понимание этой разлуки… Он был потрясен».

Эмма поднялась на борт яхты, а затем обернулась и взглянула на Джорджа, словно бы, как показалось Брэдфорду, «безмолвно молясь за его безопасность». Брэдфорд видел, что «горечь разлуки усиливалась ее сожалением, что она не может разделить с мужем его испытания». Делонг, казалось, дрогнул, «как будто на мгновение лишившись мужества», но тут же взял себя в руки, повернулся к матросам и уверенно отдал приказ: «Гребите назад». Вскоре он вернулся на свой корабль.