Царство льда - [149]
Большинство выживших моряков «Жаннетты» вернулись в Нью-Йорк в мае, вместе с группой Даненхауэра. Но имя Мелвилла было у всех на устах, и его возвращения давно ждали. Встречать его пришло несколько тысяч человек. В глазах общественности попытки Мелвилла разыскать погибших товарищей, без всякой надежды петляя по сибирским пустошам, стали демонстрацией великой преданности, которую воспели в песнях, стихах и журнальных статьях, не говоря уж о репортажах в нью-йоркском «Геральд». Если Делонга считали павшим героем экспедиции «Жаннетты», то Мелвилл был ее живым героем. Теперь им интересовался не только «Геральд», но и все остальные газеты.
Джеймса Гордона Беннетта в толпе встречающих не было. Издатель оплатил все счета «Жаннетты», как и обещал. Он получил что хотел: отправив нескольких репортеров в Сибирь, он обратил историю «Жаннетты» в деньги всеми возможными способами, во многом даже затмив репортажи Стэнли из Африки. Один из его корреспондентов, Уильям Генри Гилдер, доходил до Берингова пролива на борту корабля «Роджерс», отправленного на поиски «Жаннетты», однако был вынужден сойти на берег, когда пожар полностью уничтожил корабль. Затем один из офицеров с «Роджерса» Чарльз Путнэм остался на льдине, которая уплыла в открытое море, и пропал. Гилдер на собачьей упряжке проехал две тысячи миль на запад, пока не напал на след несчастной «Жаннетты». Перехватив запечатанный пакет с корреспонденцией Мелвилла, он отправил свою статью на телеграфную станцию в Иркутске и первым сообщил историю о гибели «Жаннетты» миру.
Он получил что хотел: отправив нескольких репортеров в Сибирь, он обратил историю «Жаннетты» в деньги всеми возможными способами.
Другой репортер «Геральд» Джон Джексон обнаружил место упокоения отряда Делонга, ненадолго откопал тела, якобы чтобы забрать бумаги и личные вещи, но скорее всего, чтобы найти следы каннибализма или насильственной смерти (но ничего не обнаружил). Узнав об осквернении могилы мужа, Эмма Делонг сказала Беннетту, что это «самая горькая пилюля, которую ей пришлось проглотить в жизни». И все же сенсационные сообщения Джексона, как и репортажи Гилдера, расходились как горячие пирожки.
В тот день вместе с Мелвиллом на борту «Парфии» были еще два прославленных моряка «Жаннетты» – Найндеман и Норос. Кроме того, они везли с собой очень важный груз. В аккуратно упакованных коробках и ящиках находились все судовые журналы, карты, документы и научные образцы, собранные в ходе плавания «Жаннетты». Мелвилл также забрал все записи Делонга и небольшой дневник, который капитан вел во время долгого перехода по льду и дельте до самой своей смерти. Он забрал и личные вещи всех погибших моряков. Шесть месяцев он глаз не спускал с этих ценнейших ящиков.
Чтобы добраться до Нью-Йорка, Мелвилл, Найндеман и Норос преодолели 12 000 миль вокруг света: из дельты Лены по тундре до Якутска, затем по тайге до Иркутска, затем по степям на санях до железной дороги в Оренбурге, затем 9000 унылых миль на поезде до Москвы.
В Санкт-Петербурге император пригласил троих моряков в один из императорских дворцов в Петергофе. Троих американцев доставили туда на царском экипаже, угостили коньяком и сигарами и проводили в зал приемов.
Александр III, лысый, грубоватый, похожий на медведя человек с тяжелым взглядом, лично встретил Мелвилла и матросов. Император был полностью осведомлен об истории «Жаннетты» и хотел выразить американцам соболезнования от лица всей российской нации. «Я уверен, – сказал он, – что лишь суровость нашего климата, но не черствость моих подданных привела к гибели ваших товарищей». Императрица Мария Федоровна с нежностью осмотрела руки и пальцы Мелвилла, на которых по-прежнему оставались следы обморожения. «Надеюсь, – сказала она, – что вы больше не будете испытывать судьбу на морозном севере».
Из России отряд Мелвилла отправился в Берлин, а затем ненадолго заехал в родные края Найндемана – на остров Рюген в Балтийском море. Там немца встречали всей деревней. «Деревенские девушки, – писала одна газета, – принесли цветы и венки».
Затем моряки добрались до Англии, где в Ливерпуле сели на «Парфию», на которой и пересекли Атлантику. На подходе к Нью-Йорку корабль встретила частная яхта «Океанская жемчужина», на борту которой были городские чиновники, флотские офицеры и родственники моряков. Когда моряки поднялись на борт «Океанской жемчужины», их тотчас окружили доброжелатели. Мелвилла встречали брат, две сестры и племянница. Невеста Найндемана, мисс Ньюман, смиренно ждала его на палубе. Репортер «Геральд» отметил, что влюбленные «говорили одними глазами, и на их лицах отражалось такое счастье, что они источали улыбку за улыбкой».
На борту «Океанской жемчужины» также был отец Эммы Делонг, капитан Джеймс Уоттон. Он сделал шаг вперед и приветствовал выживших в качестве представителя семьи Делонга. Когда Уоттон подошел к Мелвиллу, он не смог сдержать слез. «Боже! – воскликнул Мелвилл, тоже расплакавшись. – Вы потеряли сына, а я – друга!»
Несмотря на долгие испытания, Мелвилл был полон жизни. Один из его родственников даже счел, что он «выглядит почти обычно, только немного похудел». Его глаза, как заметил репортер «Геральд», «лучились прежним ласковым светом». Однако за этим светом скрывалась и печаль, ведь Мелвилл узнал, что во время экспедиции его жена Гетти совсем лишилась рассудка и чуть не убила себя выпивкой. Соседи видели, как Гетти ходила по городку Шерон-Хилл в Пенсильвании и толкала перед собой пустую коляску, разговаривая с воображаемым ребенком. К великому облегчению Мелвилла, Гетти не приехала в Нью-Йорк, но механик понимал, что ему придется столкнуться с ней уже через несколько дней, по возвращении домой.
