Царствие Хаоса - [8]

Нечто было снаружи, в густых дебрях за хижиной, между соснами, елями, березами, и от сторожки его отделяло лишь несколько футов снега. Они видели нечеткий силуэт, красно-сине-зеленые огоньки мерцали сквозь тьму и снежную пелену. Он стоял там, настоящий инопланетный корабль, и, если верить тому, что они прочли в телефоне Берни, подобные ему атаковали крупнейшие города планеты.

Другой информацией они не располагали. Сотовые больше не ловили — ни звонки, ни Интернет — а в сторожке никогда не было стационарного телефона.

Ни Джордж, ни его товарищи понятия не имели, почему потерпел крушение инопланетный корабль. Они знали только, что снег, который валил три дня, сделал непроезжими узкие проселочные дороги. Если бы не мороз, они ушли бы отсюда, но в такую погоду идти до ближайшей засидки пришлось бы не меньше часу.

Оставался еще старый снегоход, который не заводили ни в прошлом году, ни в позапрошлом. Джордж вспомнил, что в последний раз снегоходом пользовались три года назад. Сумеют ли они его завести? И даже если сумеют, пятерых ему не вывезти.

Просто скажи им, скажи, что возьмешь снегоход, потому что хочешь выбраться отсюда, хочешь к сыновьям и жене.

Ворчливый внутренний голос советовал предъявить козырного туза, который прячут в рукаве все родители малолетних детей. Но это совсем не то, что отпроситься с работы пораньше, чтобы забрать малышей с футбольной тренировки, или попросить бездетных коллег задержаться попозже, потому то ты должен подменить няню. Это — твои закадычные друзья, люди, которых ты любишь всем сердцем, и бросить их здесь означает проявить крайний эгоизм.

Если они по-настоящему ценят тебя, они поймут. У тебя дети, просто скажи им, если сможешь…

— Что уйти, что остаться, один черт, Джордж, — промолвил Тойво, — мы не можем ни того, ни другого.

Тойво почти протрезвел. Мутные глаза, в усах блестит сопля. В охотничьем комбинезоне поверх двух свитеров он походил на куль с тряпьем. Впрочем, остальные выглядели не лучше.

Тойво махнул рукой на тонкие стены сторожки.

— Ты очумел, Джордж? Куда мы пойдем? В лес? Снаружи минус сорок!

Джордж кивнул. Что толку спорить. Холод — это одно, в конце концов, он взрослый мужчина и способен терпеть, но минус сорок — это слишком. А еще и снег в придачу. Снег падал с ночного неба, утолщая снежные шапки на голых ветках и хвое, засыпая пушистый белый ковер шириной в три фута на земле. Снег скрыл валежник и ямы вокруг хижины.

Но на дороге нет ни деревьев, ни сучьев, ни коварных ям. Только снег. Дорога выведет его отсюда. Ему нужно выбраться на дорогу, и чем скорее, тем лучше.

Заставь их шевелиться, двигаться куда угодно, только подальше от хижины, поближе к дому…

— Корабль совсем рядом, — сказал Джордж. — И кроме нашего, здесь нет других строений.

Он показал на маленькую дровяную печь, жар от которой казался еще слаще, учитывая, что скоро им придется добровольно его лишиться.

— Из трубы идет дым. А если у них есть лучи, они видят хижину в красном свете и знают, сколько людей внутри.

Арнольд нахмурил морщинистое лицо.

— Что за лучи?

— Инфракрасные, пап, — ответил Берни. — Как в «Хищнике».

Арнольд поднял бровь.

— А, ясно. Как в «Хищнике».

Это двое, Арнольд и Берни, были на одно лицо, а их фотографии можно было смело использовать для иллюстрации вреда от курения: таким ты был до того, как закурил, мальчик мой, а таким стал. Берни за сорок, как Джорджу, Джако и Тойво, с настоящей охотничьей бородой, отросшей всего за неделю в сторожке. Арнольд, седая щетина, усталые глаза за толстыми стеклами очков.

— При чем тут кино! — воскликнул Тойво. — При чем тут лучи! Джордж, я люблю тебя, но ты лжешь, ты хочешь вернуться в Милуоки, только и всего.

Джорджа пронзило чувство вины, словно его поймали на месте преступления. Он не мог лгать этим людям. Они слишком хорошо его знали.

— Ладно, — сказал он. — Ты прав, я хочу отсюда выбраться, по крайней мере из этой хижины. Если они убивают людей, то рано или поздно они придут сюда и убьют нас.

Берни подошел к печке.

— В любом случае огонь надо затушить. Может быть, они нас не заметят.

Джако покачал головой.

— Только дыму напустим. Пусть догорает.

Разумеется, он был прав насчет дыма, но, похоже, Джако больше беспокоил холод.

Все были напуганы и сбиты с толку, но больше всех Джако. За толстыми линзами огромных очков его глаза казались еще больше. Самый маленький из друзей — всегда таким был, с ружьем наперевес Джако походил на подростка, нарядившегося охотником на Хэллоуин. У него тоже дети, девочки пяти и семи лет, одногодки мальчишек Джорджа. Джорджу нравилось поддразнивать Джако, заявляя, что недалеко времена, когда его сыновья станут приударять за дочками Джако.

Тойво безуспешно пытался закинуть ружье за плечо, мешал неуклюжий комбинезон.

— Мы не безоружны, — сказал он, справившись со второй попытки. — Мы можем защищаться. А в лесу мы просто умрем от холода. Похоже, Джордж, ты забыл, каково это в минус сорок в лесу.

Джако расправил складное кресло, которое опрокинулось, когда корабль пришельцев рокотал прямо над хижиной — так близко и мощно, словно они угодили под артобстрел. Сел.