«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 1 - [87]
Сергей Ч: Друзья, неравнодушные к истории своего Отечества, любящие Императора и Его Семью, не зря мы здесь излагаем свои взгляды и чувства, по поводу нынешней публикации. Слепому только не понятно, к какому мнению нас хотят подвести. Мол, чего там, ничего страшного не было, просто расстреляли и похоронили. Вот мощи, молитесь перед ними и всё у вас будет хорошо. Но ведь видно же, что всё шито белыми нитками, народное самосознание выражается в почитании Ганиной Ямы, а значит и совершенно другой версии произошедшего. Надо найти правду. Если мы сейчас не разберемся до конца и позволим себя опять одурачить, грош нам цена.
Сергей К: Замечательное интервью, явно показывающее механику «продвижения» версии Поросенкова Лога. Новый сюжет серии об Индиане Джонсе: безстрашный капитан дальнего плавания на Урале. Хаотическое нагромождение разрозненных фактов. Вряд ли так можно найти ответы на вопрос интересующий Церковь.
Иван: Вся эта история с так называемыми «екатеринбургскими останками» выглядит более чем сомнительно. Такое ощущение что нам усиленно хотят что-то навязать (а истинных целей организаторов мы не знаем). А если вспомнить, кто стоял у истоков этой эпопеи (Борис Немцов и т. п.), то вообще хочется отстраниться от этого мероприятия как можно дальше.
Екатерина: Мне одной кажется, что я в театре абсурда? Кто-нибудь прочитает, наконец, Соколова или Дитерихса, где, например, есть описание автомобиля, когда его вернули в гараж, строгое описание сожженных вещей, свидетельские показания людей, проведших двое суток прямо рядом с Логом. Как известно, на останках в Логу нет следов огня. Не получится связать несовместимое. Расследование Соколова принципиально не бьется с версией Поросенкова Лога.
С.К.: Странное впечатление производит тот факт, что версию ритуального убийства теперь тщательно стараются не озвучивать вообще. Хотя свидетельств тому как косвенных, так и прямых не мало. Кого-то боимся?
На Западе
Начало Парижского этапа
Следователь Н.А. Соколов приехал в Париж 16 июня 1920 года. Мы это знаем из его собственноручной записи, сохранившейся в деле.
Был он не один, а с находившейся на сносях своей женой, о которой мы упоминали, но ни разу не называли пока что ее имени. Причиной этого являлась недостаточная о ней информация.
Сегодня сделать это возможно благодаря двум независимым источникам: вышедшей в 2008 г. в Париже книги Эли Дюреля «L’autre fin des Romanof et Le prince de l’ombre», о которой мы уже однажды писали, и сведениям, полученным нами из Леснинского монастыря, в котором закончила свою земную жизнь эта женщина.
Свидетельство о смерти В.В. Ромодановской, второй супруги Н.А. Соколова, выписанное в Леснинской обители. Из книги Эли Дюреля
Оба эти источника небезупречны: в одном случае это человеческая память; в другом – вздорная фантастическая книга, однако с вкраплением, похоже, подлинных документов, на которые мы и будем с должной осторожностью опираться.
Итак, вторую жену Соколова звали Варварой ВладимАровной (французы называли ее Barbe) Ромодановской. Родилась она, согласно свидетельству о смерти, 4 декабря 1900 г. в Самаре, а по рассказам дружившей с ней матери Ефросинии из Леснинского монастыря – в 1899 году в Казани.
Фрагмент документа из книги Дюреля о регистрации брака в Екатеринбурге
Ее родители Владимiр Ромодановский и Мария, урожденная Жедринская, погибли в железнодорожной катастрофе между Уфой и Курганом по пути в Омск.
По рассказам леснинской насельницы м. Ефросинии, супруга следователя во время гражданской войны служила в Белой армии сестрой милосердия. Затем, как мы знаем из некоторых мемуаров, работала машинисткой в следственной группе Н.А. Соколова.
В одном из дошедших до нас документов, опубликованных в книги Эли Дюреля, сохранилась дата заключения брака: Екатеринбург, 20 июня 1919 г. (т. е. незадолго до эвакуации следователя из города, последовавшей после приказа генерала М.К. Дитерихса, полученного 11 июля).
Это венчание в одном из екатеринбургских храмов, по словам м. Ефросинии, запомнилось Варваре Владимiровне на всю жизнь; она о нем часто вспоминала.
Бывшей своей жене из Пензы (Марии Степановне Никулиной), Николай Алексеевич написал письмо, в котором сообщал о том, что женился «на молодой особе»>65.
В браке этом есть, однако, еще много неясного.
Постановление прокуратуры Роморантена 1938 г. из книги Дюреля
Взять хотя бы фамилию жены, фигурирующую в свидетельстве о смерти Н.А. Соколова почему-то под девичьей фамилией. Мало того – она еще и записана там с грубыми ошибками, что вызвало впоследствии обращение Варвары Владимiровны в прокуратуру Роморантена и решение последней, датируемое 28 октября 1938 г.:
«Постановляем, чтобы акт о смерти Николая Соколова, составленный чиновником гражданского состояния Сальбри 24 ноября 1924 года, в котором истица по ошибке названа Бурадоноски Барб (Bouradanosky Barbe), был исправлен в том смысле, что имя госпожи Ромодановски Барб (Romodanovsky Barbe) должно быть написано правильно Ромодановски Барб вместо Бурадоноски».
Одно из кафе на Монпарнасе. 1920 г.
Где поселились супруги сразу же по приезде в Париж, мы точно не знаем.
