«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 1 - [75]

Завершилась и его служба секретарем у генерала Мориса Жанена – главы Французской военной миссии в Сибири в связи с окончанием ее работы.

Возвращался в Европу Жильяр не один, а со старой, еще по службе в Александровском Дворце, знакомой – Александрой Александровной Теглевой, няней Царских Детей, в 1922 г. ставшей его женой.

Владивостокский порт

Корабля дожидались они во Владивостоке. Плыть должны были вместе с чехо-словацкими легионерами. Поспособствовал этому, несомненно, генерал Морис Жанен, отвечавший, как известно, за перевозку легионеров в Европу.

Эвакуировать их должен был американский океанский лайнер «Mount Vernon».

«Mount Vernon» в Калифорнии 2 января 1920 г. Корабль был пущен на слом в Балтиморе в сентябре 1940 г.

Построенный в 1906 г. на германских верфях и называвшийся тогда «Кронпринцесса Цецилия», с началом войны, оказавшись в США, он был сначала интернирован, а в апреле 1917 г. конфискован и передан американскому военному флоту в качестве транспортного средства. После ремонта этот торпедированный в 1918 г. корабль в октябре следующего года передали на Тихоокеанский флот, базировавшийся в Сан-Франциско.

В марте 1920 г. из Сан-Франциско «Mount Vernon» направили во Владивосток.

На борт там поднялось более трех тысяч легионеров и 261 пассажир первого класса, среди которых были Жильяр с Теглевой.

Корабль покинул русские берега 14 апреля. Маршрут рейса пролегал через Сан-Франциско, Панамский канал, Норфолк (Вирджиния) и Гибралтар.

Погрузка легионеров во Владивостоке

Офицеры чехо-словацкого легиона на борту корабля «Mount Vernon». 1920 г.

В багаже Жильяр вез множество Царских фотографий и уникальных стеклянных негативов (швейцарец в России много снимал). Были и копии дела по цареубийству, которые он начал собирать еще до передачи расследования Н.А. Соколову.

Плыли долго. Наконец 9 августа корабль прибыл в Триест. Какое-то время ушло на выправление документов в Праге, а затем Жильяр с Теглевой выехали в Париж, где разыскали Н.А. Соколова.

Ну а мы еще раз вернемся в Харбин, чтобы проследить за судьбой еще двух участников расследования – капитана П.П. Булыгина и есаула А.А. Грамотина.

Еще будучи в Чите, они получили от генерала Г.М. Семенова проездные документы и средства для возвращения в Европу. Однако накануне отъезда из Харбина в Китай Н.А. Соколова он дал им ответственное поручение.

О сути его мы узнаём из приложенной к делу справки: «Ввиду полной физической невозможности для судебного следователя вывезти с собой ящик с находящимися в нем предметами за №№ 1-28 включительно, значащийся в пункте 5 протокола 30 июля 1919 года, таковой был оставлен судебным следователем в г. Харбине состоящему при нем (по распоряжению Главнокомандующего фронтом генерал-лейтенанта М.К. Дитерихса) Гвардии капитану Павлу Петровичу Булыгину для помещения ящика на хранение у купца в г. Харбине Ивана Тихоновича Щелокова. […]

Означенный ящик с находящимися в нем предметами был помещен капитаном Булыгиным у названного Щелокова через гвардии есаула Александра Александровича Грамотина, расписка коего от 24 марта 1920 г. за принятие ящика с вещами для доставления его Щелокову при сём прилагается в опечатанном конверте».

Об этой операции капитан П.П. Булыгин не проронил в своих мемуарах ни слова.

Сообщение Роберта Вильтона в газете «The Times» (28.3.1919) из Владивостока о сбереженных генералом М.К. Дитерихсом реликвиях Царской Семьи, убитой по планам и приказу «советской еврейской группы из Москвы»

Правда, в книге Н.А. Соколова нам удалось найти упоминание об этом харбинском предпринимателе, на квартире которого, как уже говорилось, жил следователь.

«Не могу обойти молчанием имена двух русских людей, – пишет Николай Алексеевич в одном из подстраничных примечаний. – Купец в Харбине И.Т. Щелоков добыл у кр-на Ф.М. Власова слиток золота, давший при реализации 3000 иен. На эти деньги мне удалось выехать в Европу и спасти следствие».

Упоминающийся здесь Федор Михайлович Власов крестьянином, правда, не был. У этого еще недавно преуспевающего пароходовладельца в 1918–1919 гг. в собственности было 14 домов в Харбине, на текущих счетах в банках лежали крупные

суммы, а дома лежала «заначка» почти что в миллион рублей. Однако революционные события разорили его подчистую.

По своим убеждениям Ф.М. Власов был монархистом, вместе с И.Т. Щелоковым он был одним из заметных членов возникшей среди русского населения в полосе отчуждения КВЖД Конституционно-монархической партии, целью которой было восстановление Самодержавного строя в России через Учредительное собрание.

Выполнив поручение Н.А. Соколова, есаул Александр Александрович Грамотин решил, как и генерал М.К. Дитерихс, Харбин не покидать. Лишь в 1947 г. он, опасаясь репрессий советских спецслужб, выехал в США, где и скончался в 1967-м.

А вот капитан П.П. Булыгин выехал в Европу, по его словам, через месяц после отъезда Н.А. Соколова.

«Грамотин, – писал Павел Петрович, – отказался покидать Сибирь и я остался с ним ненадолго, ожидая подходящего случая уехать.

Поезд у железнодорожного вокзала во Владивостоке

Солдаты и офицеры Сербского корпуса во Владивостоке