«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 1 - [39]
Каждый день мы ходили мимо белого “Дома Ипатьева”, места заключения Императорской Фамилии. Это был довольно симпатичный с виду особняк какого-то инженера, реквизированный и обнесенный высоким и крепким палисадом. Внешней охраны не было видно. Прохожие, казалось, не уделяли никакого особого внимания внезапно возникшей посреди города тюрьме».
Инструмент влияния
«Союзники решили воспользоваться происходящим в Сибири противобольшевицким движением и использовать на месте чехословацкие войска, создав на Волге против германо-большевицких войск новый фронт, который мог бы произвести диверсию и притянуть часть немецких сил, освободившихся после Брест-Литовского договора. Отсюда – посылка Англией и Францией военных и гражданских миссий в Сибирь. Во главе антибольшевицкого правительства в Омске стоял тогда адмирал Колчак», – так объясняет П. Жильяр появление союзнических миссий в Сибири.
Однако, читая это, мы должны учитывать, что писал это не просто швейцарец, долгие годы находившийся на службе Царской Семье, но человек, с февраля 1919 г. официально состоявший в штате французской разведки. То есть, исходя из этого, человек не совсем свободный в своих суждениях.
Мало что проясняют и слова Екатеринбургского консула Томаса Престона из его интервью 1972 г. лондонскому журналу «The Spectator»: «У меня были инструкции от правительства Его Величества поддерживать чехов и Сибирскую Армию, поскольку их следовало использовать в качестве ядра наступающей Союзной интервенции в России». Против кого? С какой целью?
Ну да дипломату язык дан для того, чтобы скрывать свои мысли, не так ли?
В чем же, однако, заключалась главная нужда союзников?
Растянувшийся в 1918 г. через всю Россию, включая Поволжье, Урал и Сибирь, чехо-словацкий корпус превратился в руках «союзников» в мощный рычаг влияния. Сначала на Советы. Позднее – на Белые правительства. Но всегда в своих собственных интересах.
Обладая необходимыми контактами как с большевиками, так и с их разнообразными противниками, сами «союзники» были ни за красных, ни за белых. Они были на своей стороне.
Осуществить это они могли благодаря детальной информированности, используя как внедренную во все российские политические спектры агентуру влияния, так и мобильные спец-группы хорошо обученных профессионалов, чье своевременное вмешательство было в состоянии скорректировать ситуацию в нужном для руководившего ими центра направлении.
В условиях, когда, по мнению «союзников», между большевиками и немцами (вне зависимости, как всё было на самом деле) была возможна сделка с вероятной передачей германской стороне Царской Семьи (пусть и без Государя), находившийся как раз рядом с местом Ее содержания чехо-словацкий корпус приобретал для них особое значение. Опираясь на него, можно было контролировать ситуацию.
Целью, таким образом, было держать под контролем (не допускать освобождения) Царскую Семью, воспрепятствовав тем самым – из опасения восстановления Самодержавной Монархии – свободному Ее контакту с Русским народом. В крайнем же случае, допускалась даже ликвидация Семьи. Тут был, конечно, для них соблазн. И немалый. Но и опасность!.. Хотя бы, скажем, огласки…
Союзники тут работали рука об руку. С одной стороны, заигрывая с большевиками, с другой – контролируя и сдерживая противостоявшие им силы. С третьей (самой важной для них) – направляя чехов.
«Поцелуй Иуды». Австрийская медаль. 1915 г.
Французское посольство для связи с корпусом направило из Москвы сотрудников своей миссии майора Альфонса Гине и лейтенанта Пьера Паскаля. С Дальнего Востока для связи с чехами выехал американский разведчик майор Хомер Слаутер. С той же целью из Вологды через фронт перешел британский агент капитан Чарльз Кенелм Дигби-Джонс. (О них мы уже упоминали.) «Я находился в связи с чехами и с Сибирской Армией через курьера», – подтверждал Екатеринбургский консул Престон.
Это синхронное прибытие в Екатеринбург, в самый канун цареубийства, агентуры не может не обратить на себя внимание. Неожиданный общий интерес в конце июня – начале июля именно к контактам с командованием чехо-словацкого корпуса, уже выступившего против Советской власти 25 мая, вызывает большие сомнения. Уж не прикрытие ли это совершенно иных целей?..
Что касается самого корпуса, то об особенностях этого детища Ставки (в период главнокомандования Великого Князя Николая Николаевича), против которого выступала Императрица Александра Феодоровна, мы подробно писали в главе «Братья-Враги» седьмой книги нашего «расследования» о Царском Друге «Милые, дорогие, не отчаивайтесь» (2013).
Эту и другие книги серии «Григорий Распутин: расследование», как все вместе, так и по отдельности, можно получить по почте, заказав их наложенным платежом по телефону 8-985-426-97-86
Для того, чтобы докопаться до корней всей этой истории, следует обратить внимание на одну из ключевых фигур: политического лидера чехов Томаша Гаррига Масарика (1850–1937), депутата австро-венгерского рейхсрата. (Хотя никаким чехом он не был: отец его – словак, мать – немка. Сильное влияние оказала на него жена – американка гугенотсткого происхождения, по вероисповеданию униатка. Ее фамилию – Гарриг – он использовал как второе свое имя.)
