«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 1 - [36]
В сентябре 1940 г. Престона перевели в Стамбул. В 1941–1948 гг. он исполнял свою последнюю миссию: в британском посольстве в Каире.
В 1940 г. имя Престона было включено в «Специальный список для розысков в Великобритании» (2820 имен), составленный в РСХА на случай германского вторжения в Англию.
Скончался дипломат 30 декабря 1976 года.
В письме ко мне К.А. Протопопов (составитель двухтомника воспоминаний баронессы С.К. Буксгевден и сборника английских биографий Ч.С. Гиббса «Наставник») пишет: «Обратите внимание на это фото, сделанное в Екатеринбурге в 1918 г. Было бы очень интересно расшифровать, кто это из большевиков там стоит. По-моему там есть Зиновьев».
На нижнем снимке (слева направо): Ф.И. Голощёкин, В.И. Зоф, Г.Е. Зиновьев, М.В. Васильев, С.В. Мрачковский и М.М. Лашевич. Станция Кушва. Октябрь 1918 г.
Ну, а теперь пришел срок рассказать о тех, кто был глазами и ушами английского консула в Екатеринбурге для освещения событий, связанных с Царственными Узниками Ипатьевского дома.
По словам авторов «Досье» Саммерса и Мангольда (сторонников «спасения» Царской Семьи), американский журналист Карл Аккерман, приехавший в Екатеринбург осенью 1918 г., «связывался с какими-то неизвестными нам людьми, которые наблюдали за Домом Ипатьева до того момента, когда Семья исчезла».
Томас Престон во время пребывания в Каунасе
В июле 1918 г., по их словам, «по крайней мере один британский офицер тайно находился в консульстве, так как Престон пишет в своих мемуарах о “британском офицере в штатском, который проник через линию фронта от генерала Пула, командующего военными силами, высадившимися в Архангельске”. Престон говорит об этом офицере, как “капитане Джонсе” и сообщил, что его послали для того, чтобы он связался с наступающими чехами».
Имя этого британского агента открыла американская исследовательница Шэй МакНил: «британский агент капитан Кеннет Дигби-Джонс».
В действительности капитана звали Чарльз Кенелм Дигби-Джонс/ Charles Kenelm Digby Jones (28.6.1873-25.9.1918).
Уроженец Эдинбурга, горный инженер по профессии, он числился в Королевском корпусе военных инженеров, но в действительности, как видим, исполнял деликатные поручения.
Разведчик покинул Вологду около 10 июля 1918 г., формально, чтобы сообщить чехам, что время наступило и пора, наконец, выступать, взять Пермь и Вятку. Но мятеж-то ведь уже начался 25 мая, о чем англичане не могли не знать.
Ссылаясь на мемуары Томаса Престона «Перед занавесом» (1950), американка пишет, что ночью 15 июля 1918 г. этот «британский офицер в крестьянской одежде перешел линию фронта от экспедиционного корпуса генерала Пула в Архангельске и прибыл в Екатеринбург». Его разместили в британском консульстве, расположенном на расстоянии вержения камня от Ипатьевского дома.
Американский журналист Карл Аккерман
Однако накануне убийства капитан почему-то срочно покинул Екатеринбург и вскоре 25 сентября в Челябинске – удивительно вовремя (чтобы уж и концы в воду) – умирает «от менингита и остановки сердца».
Похоронили капитана Чарльза Кенелма Дигби-Джонса на действующем и до сей поры Морском кладбище Владивостока, расположенном в юго-восточной части города у горы Монастырской.
Оно было открыто еще в 1903 г. и первоначально называлось Братским морским кладбищем. На нем погребали военных моряков и воинов Действующей армии. В годы гражданской войны здесь были похоронены британские, канадские, французские, чехословацкие, японские и американские солдаты.
В английской прессе было опубликовано два некролога, посвященных памяти капитана Дигби-Джонса: в газете «The Times» (18.11.1918) и в журнале «Quarterly Journal of the Geological Society» (Vol. 75. London. 1919).
При советском режиме каменные надгробья были частью похищены, частью опрокинуты. В 2001 г., по инициативе Комитета Британского Содружества по захоронениям британских военнослужащих был подготовлен проект реконструкции, которая и была успешно завершена.
Современный писатель и публицист В.Е. Шамбаров в недавней публикации называет еще одно имя:
«…Один из лучших британских разведчиков в России, майор Стивен Аллей, якобы получил задание – подготовить операцию по спасению Царя. Он создал группу из 6 “русскоговорящих” агентов. За домом Ипатьева установили наблюдение. Однако в мае операция без всяких объяснений была прекращена. Это вызывает множество вопросов. Престон, силившийся показать, что усилия к спасению предпринимались, нигде на эту операцию не ссылается. А Аллей не упоминает Престона. Хотя обойтись без контактов они никак не могли, и лучшим местом для наблюдения за домом Ипатьева было консульство, Престон каждое утро смотрел с чердака на прогулки Императора. Но свидетельство об операции Аллея подтверждает – в Екатеринбург прислали группу британских агентов».
На чем основано это утверждение неясно. Никаких ссылок автор статьи, почти целиком основанной на упомянутой уже нами работе красноярского исследователя С.В. Зверева, не дает. В помянутой же работе Зверева об этом нет ни слова. В «Досье» Саммерса и Мангольда имя разведчика упоминается мимоходом да и то в связи с делом Лжеанастасии: «В 1976 году мы расспросили вдову майора Аллей, который в 1918 году был одним из главных британских агентов разведки, действующих в России. М-с Беатрисса Аллей рассказала нам: “Он верил, что Анастасия жива, поскольку он знал, что один из семейства был спасен”».
