«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 1 - [128]

Дальнейшее развитие получила в книге тема угрозы самосуда над находившейся на Урале Царской Семьей и другими представителями Императорской Фамилии. Застрельщиками, как не трудно догадаться, были названы «рабочие массы», организационной силой – левацкие партии. Большевики же выступали в качестве гарантов законности и права.

«Областному Совету, – утверждал Быков, – приходилось охранять Романовых […] Левые эсеры и анархисты екатеринбургской организации, не уверенные в том, что большевики расстреляют бывшего царя, решили принять меры к этому собственными силами. Был разработан план нападения на “дом особого назначения” “боевиками”, эсэрами и анархистами, во время которого и предполагали расстрелять Романовых».

А.Г. Белобородов, Б.В. Дидковский и комиссар Яковлев. Фото фрагмента картины В. Пчелина до реставрации

Такая же опасность угрожала якобы и Великому Князю Михаилу Александровичу: «…На заседаниях Горсовета [Перми] и на рабочих собраниях, особенно в Мотовилихинском заводе, по инициативе самих рабочих, неоднократно ставился вопрос о необходимости расстрела Романовых, чтобы этим раз навсегда отбить у монархистов желание охотиться за кандидатом на царский престол. Несмотря на попытки руководящих организаций бороться с этим течением, собрания выносили резолюции об уничтожении Романовых».

В конце концов, «под влиянием требований Перми и Мотовилихи», образовалась «тайная группа, поставившая целью его убить». Причем «группа эта не была связана ни с партийными, ни с советскими организациями и действовала в большой тайне “на собственный страх и риск”», т. е. точно так же, как и Екатеринбургский совет в отношении Царской Семьи в быковском очерке 1921 года.

Другими важными проблемами для автора по-прежнему оставались предупреждение появления мощей и, исходя из этого, «уничтожения тел без следа». «На предварительном совещании в Областном Совете, – читаем в книге, – был намечен порядок расстрела и способ уничтожения трупов.

Решение уничтожить трупы было принято в связи с ожидаемой сдачей Екатеринбурга, чтобы не дать в руки контрреволюции возможности с “мощами” бывшего царя играть на темноте и невежестве народных масс. Последнее, как увидим, было весьма предусмотрительно. Белые после занятия Екатеринбурга много времени положили на то, чтобы отыскать “священные тела” членов царской семьи».

Далее следовал знакомый по очерку 1921 г. ход мыслей в связи с выгодными большевикам слухами о «чудесном спасении»: «Останков романовской семьи найти не удалось, и следствие, на основании слухов, случайных документов и умозаключений следователей, выводило одну версию за другой, версию возможного “спасения” Романовых.

Особенно приятной для монархических сердец была версия, которую поддерживал начальник уголовного розыска в Екатеринбурге Кирста, – о том, что вся семья бежала из Екатеринбурга, переодевшись авиаторами, а взамен ее большевики расстреляли других людей. […]

В руки их попала телеграмма, говорившая об отправке особо секретного поезда, с которым были вывезены банковские ценности из Екатеринбурга. Решили, что этот поезд вез не ценности, а семью бывшего царя. Нашлись многочисленные свидетели, которые своими глазами видели, как Николая везли на вокзал закованного в кандалы, вталкивали в вагон и пр.»

Всё же П.М. Быков не мог не признать, что после привлечения адмиралом А.В. Колчаком к следствию генерала М.К. Дитерихса и Н.А. Соколова ими «была установлена несомненность расстрела всей царской семьи», а также собран «в районе шахт» «пепел», т. е. обретены те же самые мощи, чего пуще огня боялись красные убийцы.

Наряду с известными уже нам мотивами, книга Быкова содержала всё же ряд новых моментов.

Принципиально новым было признание причастности Центрального советского правительства к расстрелу:

«На одном из своих заседаний Совет единодушно высказался за расстрел Николая Романова. Всё же большинство Совета не хотело брать на себя ответственности, без предварительных переговоров по этому вопросу с центром. Решено было вновь [sic!] командировать в Москву Голощекина для того, чтобы поставить вопрос о судьбе Романовых [т. е. не только одного Царя. – С.Ф.] в ЦК партии и в президиуме ВЦИК. В Москве этот вопрос также занимал руководителей центральных организаций».

Троцкий. 1918 г.

Далее автор называет имя человека, с кем обсуждал этот вопрос Голощекин – Свердлов.

Решали в Москве и другие связанные с этим проблемы:

«Президиум ВЦИК склонялся к необходимости назначения над Николаем Романовым открытого суда. […] Как главный обвинитель бывшего царя в его преступлениях перед народом, на суд должен был выехать Л. Троцкий. […] Голощекину предложено было ехать в Екатеринбург и к концу июля подготовить сессию суда над Романовыми, на которую и должен был приехать Троцкий».

Считать, что причиной срыва суда было, мол, то, что «гражданская война на Урале всё разрасталась», совершенно не основательно. Любой исход суда не решал для большевиков главной проблемы. Судить должны были Царя, а им нужно было убить всю Его Семью, всех Членов Дома Романовых, находившихся в их руках.

Это совершенное разбойниками массовое убийство – в книге, выпущенной их же собственным агтипроповским издательством, – им же самим (вот парадокс!) приходилось объяснять.