Царская рыбалка, или Стратегии освоения библейского текста в рок-поэзии Б. Гребенщикова - [2]

Ерёмин подошёл к этому очень близко и как поэт, и как учёный – нашёл язык для того, чтобы проанализировать это открытие рок-поэзии в России. Тут уж не Гребенщиков-с, как сказал бы Порфирий Петрович Раскольникову про Миколку. Впрочем, большое счастье, что Гребенщиков оказался той ниточкой, за которой потянулось ТАКОЕ. Уже это одно – оправдание всей его поэтики и легендарности.

О. Меерсон,

доктор, профессор,

кафедра славистики, Джорджтаунский университет,

США, Вашингтон, округ Колумбия

О. А. Сакмаров. Я шел по Усть-Илиму, но, кажется, пришел в Вифлеем

Я музыковед, журналист, а прежде всего — я рок-музыкант. Хочется сказать, что тема книги мне близка с двух совершенно разных точек зрения. Будучи музыковедом, закончив ленинградскую консерваторию, работая в исследовательском центре и подготавливая диссертацию о молодёжной культуре начала 80-х годов, я вынужден был по долгу службы отправиться на разведку в ленинградский рок-клуб в 1983 году. Начальство сказало – ты социолог культуры, а значит, должен отправиться туда, узнать, что там такое происходит. Как говорится, социолог ушёл на задание и не вернулся. Я познакомился с Гребенщиковым и его текстами. Надо сказать, что я был крайне далёк тогда от этого – я был академическим музыковедом. Этот массив текстов, те песни, которые они пели, и то, как они жили, было совершенно неразделимо. БГ меня поразил, и вся моя биография изменилась. Я долго и мучительно бросал академическое искусствоведение, стал действующим рок-музыкантом и более 15 лет проиграл в «Аквариуме», жил жизнью этого коллектива и поэтическим творчеством Гребенщикова практически, изнутри много лет. Поэтому во мне живут и исследовательская, и артистическая, авторская ипостась этого творчества. До того как вступить в ряды действующих музыкантов, я писал много статей об «Аквариуме», которые были частью опубликованы, частью – нет (сейчас они какой-то исторический интерес, наверное, представляют). Поэтому книга Е.М. Ерёмина меня не просто заинтересовала, не просто порадовала бережным и точным отношением к исследуемому предмету, она поразила меня. Тем, что то, чем я лично занимался, то, что я поддерживал много лет, чему, в общем-то, посвятил свою жизнь, теперь уже изучается в академических кругах, является предметом серьёзного обсуждения – во-первых. Во-вторых, доброжелательного обсуждения, и в-третьих, обсуждения, которое самому поэту даёт много интересных посылов и стимул движения вперёд. Я текст внимательно изучил и был поражён тем, что я как исследователь (остатки меня как исследователя) видел в каждой появляющейся песне, которую мы вместе аранжировали, выносили на сцену, записывали на альбомах, какое огромное количество наблюдений совпадает с тем, что внутри нас тогда было. Прежде всего это касается библейских мотивов. Я могу сказать, что такое количество библеизмов у Гребенщиков не всеми замечалось, и музыкан­та­ми в том числе – играют себе люди и играют. Но когда песня приходит и содержит такие аллюзии, она даёт стимул для интересных аранжировок, для сценического высказывания. Я знаю, как Гребенщиков бережно и с большим интересом относится к любому анализу своих текстов, на своём примере. Когда я в 80-е годы приносил ему статьи о его тогдашних альбомах, он наизусть знал эти статьи и беспощадно полемизировал с тем, что ему не нравилось. Борис очень ценит, когда люди расшифровывают его. Я часто профессионально прислушивался, разгадывал его кроссворды, многие вещи закрытые, и он, мне кажется, получал от этого страшное наслаждение. Сейчас выходит вот эта книга. Думаю, что БГ как автор будет в полном восторге, потому что такое количество зашифрованных ребусов разгадано здесь.

Обычно академическая наука находится на дистанции от живого процесса, а здесь, к счастью, другой случай: поэт жив, поэт действующий. Я его называю поэтом с убеждением, что он действительно поэт, а не поющий автор, поэт творчески активный. Внимательное отношение к его слову – это хорошее подспорье, мне кажется, и для него самого.

Я хочу выразить огромную благодарность от лица, условно говоря, авторского начала за то, что этот труд вообще существует. Думаю, что эта книга не будет лежать на полках, в хранилищах, она обоснуется в сети, и более того, ехидные журналисты будут из неё брать куски и делать вид, что это они сами придумали.

О. А. Сакмаров,

экс-музыкант группы «Аквариум»,

лидер группы «Сакмаров-бэнд»,

музыкальный руководитель ансамбля «Патапан» в театре Ленком.

Машинист и сам не знает, что везет тебя ко мне (от автора)

Как рыбы, золотые купола

Плывут туда, где небо синеве,

Из той страны, которая была,

В такую даль, которая новее.

Они плывут, как рыбы из былого,

А мимо них, виденцев старины,

Проходим мы, поэты-рыболовы,

И прочие рабочие страны.

(Николай Глазков,1938)

Моей маме Лидии Илларионовне

Не знаем, но мысль начать нашу книгу о Борисе Гребенщикове именно с этой цитаты нам видится весьма привлекательной. Хотя бы потому, что она насколько, несомненно, чужая, настолько и, бесконечно, гребенщиковская.

Известно, что автор этих строчек не БГ. Сам он вспоминает: « <…> в самолете Петербург – Москва ко мне подошел симпатичный бородатый поэт и подарил книжку своих стихов. Обычно я испытываю сильнейшую аллергию на почти любую поэзию – но тут книжка раскрылась сама и мне на глаза попались две строчки. Через неделю я понял, что мне от них никуда не деться. Я позвонил по записанному в книжке телефону и признался, что строчки попали в цель, и, похоже, стали песней. Совершенно дурацкая ситуация. Но он, похоже, понял меня и дал свое согласие. Поэта звали Андрей Чернов. Строчки были: “Машинист и сам не знает, Что везет тебя ко мне”»