Царская невеста - [28]
— Да ты не токмо этому у нас обучался, — недовольно заметил Иоанн, встав передо мной вплотную и тут же отвернув лицо. — Эва, как несет. — И полюбопытствовал с коварной усмешкой на лице: — Небось жажда мучит, ась?
— От глотка студеной водицы и впрямь бы не отказался, — вздохнул я. — Ежели дозволишь, государь…
— Чай, не в Ливонии нищей, — снова перебил он. — Пошто водицы? Медку поднесу. Да не глоток, а полну чашу. Заодно и сам с тобой изопью. Ну-ка, кто там!
Иоанн повелительно хлопнул в ладоши, и из мрака пыточной вынырнула еще одна приземистая фигура, которая даже не подошла — подплыла к нам, держа в руках два серебряных кубка. Когда фигура приблизилась, мне вновь почудилось в ней что-то знакомое.
Нет, то, что он тогда на поле сноровисто суетился возле Осипа, я помнил, но вроде бы я встречал его и гораздо раньше, только где, когда и при каких обстоятельствах, выскочило напрочь.
Меж тем оба кубка были с поклоном протянуты Иоанну.
— Э-э-э нет, — отстранился тот. — Вон у нас гость, ему и чашу на выбор. Да не боись, — ободрил он меня. — Тут тебя поцелуйный обряд соблюдать никто не заставит, и в сахарные уста мово Елисейку лобзать не занадобится, так что бери смело.
Вспомнил! Как только Иоанн назвал имя, я тут же вспомнил и нашу случайную встречу перед сожжением Москвы, и мое предостережение, чтобы он не оставался во дворце Иоанна на Арбате. А еще вспомнил, что мне довелось про него прочитать. Кратко, правда, но тут достаточно и одной фразы: «Главный царский лекарь, астролог и… отравитель».
Я посмотрел на протянутые кубки. Получается, что Иоанн…
И что теперь делать? Отказаться вообще — силком вольют. Нет уж, лучше самому счастья попытать, авось выберу тот, что без яда. Вот только какой взять?
Я растерянно уставился на Бомелия, не решаясь сделать выбор. И тут он быстро скосил глаза на левый.
Подсказка? Неужто он тоже вспомнил? Или, наоборот, на яд показывает. И как поступить?
Эх, была не была, и я решительно принял кубок из левой руки.
— А пошто медлил? — подозрительно осведомился царь.
Ну что ты будешь делать — все ему не по нраву.
— Выбирал пополнее, — нашелся я.
Ну коль выбрал, так пей, — равнодушно, пожалуй, даже слишком равнодушно произнес Иоанн, приняв оставшийся кубок и приветливо подняв его: — Во твое здравие, фрязин.
И ты будь здрав, государь, — ответил я и принялся неторопливо пить, одновременно пытаясь распознать подозрительные оттенки во вкусе меда. Смысла в этом, по большому счету, не было никакого, но надо ж чем-то отвлечься от противной мысли, что лекарь подсунул мне отраву.
Иоанн молча следил, не говоря ни слова, пока я не выдул все содержимое.
— Благодарствую за угощение, государь, — поклонился я.
— Погодь благодарить, — усмехнулся он и обернулся в сторону двух здоровенных мужиков, по пояс голых и обряженных в кожаные фартуки. Те тут же подошли поближе и встали за моей спиной. — То жеребий был, — пояснил Иоанн, — Ты хоть и православной веры, а все ж иноземец. Потому и жеребий. Если бы ты мне правду сказывал, в награду чистого медку бы испил, а коль солгал, иного зелья испробовал. Смертного.
Так и есть — надул меня лекарь. А я его, гада, от смерти, можно сказать, спас. Или не узнал меня? Хотя какая теперь разница — все равно помирать. Обидно. В животе заурчало — не иначе как организм начал отчаянную, но безнадежную борьбу с ядом.
«Но зачем кому-то убивать меня?» — спросил Маугли.
Если б я знал. Да и что бы изменило это знание? Ничего.
— А теперь сядем рядком да поговорим ладком, — добродушно предложил мне Иоанн, указывая на лавку позади.
Сам он предусмотрительно уселся в кресло с высоким подголовником, которое как по мановению волшебной палочки возникло все из того же мрака пыточной. Или не по мановению? Я вгляделся. Ну точно! Невысокая фигура, стоящая за царским креслом, не зря показалась мне знакомой — Борис Годунов. Как мило получается.
«Он умирал, окруженный самыми близкими людьми», — всплыла в голове фраза из какой-то книги. Да уж. Ничего не скажешь. Ближе некуда.
— Спешить нам незачем, — заметил Иоанн, примащиваясь поудобнее. — Отрава токмо чрез пару часов свое возьмет, за оное Бомелий ручался, а потому времечко потолковать у нас есть. Ах да, — спохватился он. — Чтоб тебе не думалось, будто я обманщик какой…
Если бы не яд — честное слово, засмеялся бы. Это ж надо, отравить человека, а потом заявить о своей порядочности. А тебе не все равно, скотина, кем я тебя считать стану?!
Между тем толстая сволочуга, забывшая клятву Гиппократа, а может, и не дававшая ее вовсе, проворно приняла у Иоанна второй кубок и слегка плеснула на кусочек хлеба. Рядом откуда ни возьмись появился Малюта, держа за шкирку жалобно скулившего щенка. Бомелий склонился над собакой и протянул ему на ладони кусок хлеба, который пес жадно проглотил.
— Много ли годовалому щенку потребно? — пояснил Иоанн. — Ежели бы и в остатнем кубке яд был, то кобелек сей тут же издох, а так эвон яко взбрыкивать учал, — кивнул он в сторону пса.
Тот и вправду оживился, подошел к Иоанну и начал просительно вилять хвостом, умильно вытягивая мордочку.
— Не иначе как распробовал, а теперь добавки возжелал, — захохотал Иоанн.
Когда Константину Орешкину, простому учителю истории, предложили спасти Землю, при этом не гарантировав ему личной безопасности – он не смог найти причину для отказа. И перенесся в XIII век, очутившись в теле удельного князя.Теперь его первая задача – добиться, чтобы родственники, правящие в разных городах Рязанского княжества, перестали враждовать друг с другом и задумались о судьбе Отечества. Ведь до сокрушительного удара по славянской цивилизации – битвы при Калке – остается каких-то семь лет...
Принято считать, что события во времена средневековья протекали медленно. Угодившие в XIV век два российских опера такого бы не сказали — дел водоворот, работы хоть отбавляй. Притом работы по специальности: спасение языческих жрецов можно назвать операцией по освобождению заложников, обучение воинов — подготовкой спецназа ОМОНа, взятие неприятельской крепости — захватом воровской малины. Но главное — впереди. Надо придумать, как добиться объединения всей Руси, как организовать решающую битву с Золотой Ордой на полвека раньше положенного и как провести ее по своим правилам.
Едва Константину Орешкину удалось встать во главе Рязанского княжества, как на него пошел войной юный княжич Ингварь. Обвиняя Константина в смерти отца, он согласен даже прибегнуть к помощи извечных врагов – князей Владимиро-Суздальской Руси.В это же время со жрецом Перуна Всеведом связываются Мертвые волхвы, которые ушли на Урал после принятия страной христианства. Волхвы настаивают, чтобы Всевед отправил Константина на север Руси, к волшебному озеру. Это гиблое место зовется Оком Марены – именем славянской богини смерти.
Чтобы добиться победы, нужно быть сильным, а еще иметь деньги, а еще… Много чего нужно, чтобы победить, но у наших современников, попавших в XIII век, ничего этого нет, а спасти Русь от орд Батыя все равно надо. Да и не от одних степняков, ведь среди противников есть еще и враг из иного мира.Зато у наших смельчаков на плечах светлые головы, в груди — отважные сердца, и есть вера в себя, которая очень скоро понадобится, когда кое-кто из героев окажется на волосок от смерти.
Князю Константину предстоят новые испытания. На этот раз его соперник Ярослав действует коварнее, решая ударить сразу с трех сторон. Надо не только выдержать натиск заклятого врага, но и спасти свою возлюбленную, и решить судьбу черниговских княжичей, взятых с поличным у сожженного села, и заплатить должок волжским булгарам, что разграбили Великий Устюг, и заступиться за русичей, что томятся во Владимире, в монастырских застенках…А тут еще обыкновенная щепка, выдаваемая Константином за частицу креста господня, вдруг проявляет волшебные свойства.
Кем только не приходилось становиться Константину, попавшему в XVI век, в своих странствиях: фряжским князем и купцом с тайным поручением к самому Иоанну Грозному, юродивым Мавродием по прозвищу Вещун и испанским пограничником… Он ринулся в это столетие в погоне за своей любовью, не собираясь менять историю Руси, но так вышло, что судьба подкидывает ему все новые и новые испытания, ввергая в круговорот важнейших событий. И ему приходится убивать и беспомощно повисать на дыбе, хлестать и самому стонать под ударами кнута, рубить врага и получать стрелы в собственную грудь.
История о том, как пятеро друзей, наших современников, оказались в древнем Риме, отчего довелось им пройти через разнообразные приключения — под девизом: наш человек нигде не пропадет, и вовсе не потому, что он никому не нужен.
Кто-то представляет себе время в виде прямой линии, устремленной из прошлого в будущее. Кто-то – в виде реки, ветвящейся и петлистой. Но в действительности это бесконечный каскад лабиринтов, и только счастливчики точно помнят, что было в предыдущем лабиринте, и только мудрецы прозревают, что произойдет в будущем… потому что прошлое и будущее могут варьировать в широком диапазоне.
Изящная альтернативная история на тему — что было бы, если бы великий русский писатель Антон Павлович Чехов не умер в 1904 году, а жил бы еще целых сорок лет.Как бы он принял революцию, большевиков, и Ленина? Какое влияние бы оказывал на умы и стремления своих современников?Примечание:Первая половина повести — отредактированные фрагменты эссе Сомерсета Моэма «Искусство рассказа».Впоследствии «Второе июля...» стало эпилогом романа «Эфиоп».
Ранний рассказ Василия Звягинцева. Позднее «Уик-энд на берегу» Звягинцев включил практически без изменений как небольшую историю в роман «Андреевское братство».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как быть, если девушка твоей мечты, случайно встреченная во время невероятного путешествия, так запала в душу, что жизнь без нее невозможна? И что делать, если тебя и ее разделяет не пространство, а само время, ибо она живет в далеком XVI веке?Константин Россошанский – обычный парень, никогда не считавший себя суперменом, сумел решить этот вопрос. Он отправился в погоню за своей призрачной любовью. Опасно? Еще бы! Вот так вот окунуться в клокочущую Русь, где без острой сабли и заряженной пищали можно не дожить до следующего вечера, где потерять голову легче легкого, это даже не авантюра, а настоящее безумие.Но когда ты любишь, ничто другое не имеет значения.