Царица доказательств - [7]

— Светлана Алексеевна, — сказал он в конце разговора, засовывая во внутренний карман конверт с очередной месячной платой. — Мы сотрудничаем с вами уже два года. Вы же понимаете, что вот это, — он похлопал себя по карману, — не мне одному. Людей много, и всем жить надо. Такие дела.

Когда Андрей Николаевич вышел из кабинета, симпатичной покупательницы, к его большому сожалению, в салоне уже не было. На диване сидела Рита и равнодушно наводила порядок на столике.

— Ну что, Ритуль, — весело поинтересовался Андрей Николаевич, — заказов много принимаешь?

— Какие заказы, — Рита явно была раздосадована. — С утра один посетитель только, и то, скорее всего, не вернется.

— Ничего-ничего. Будет и на твоей улице праздник, — ободрил Андрей Николаевич. — А кстати, Рит. Ты же наверняка ее телефончик где-нибудь себе записала, а? По старой дружбе не поделишься? Глядишь, и уговорю вернуться.

— Она замужем, — мрачно сказала Рита, записывая телефон Аллы.

— Да и я нехолост, — Андрей Николаевич посмотрел на листок. — Алла Родичева. Ага. Значит, ее зовут Алла, — задумчиво пробормотал он.

Светло-бежевая «шестерка», к великому изумлению гибэдэдэшника, нарушая все существующие правила, лихо развернулась прямо на светофоре. Младший лейтенант Иванов еще не успел откозырять, а документы ему уже были предъявлены. Откозырять все-таки пришлось: «Виноват, товарищ капитан».

2

На цветочном рынке возле Белорусского вокзала шел обычный рабочий день. Продавщицы тщательно осматривали свой товар, то и дело сбрызгивая цветы водой, и вглядывались в лица шедших мимо людей в попытке определить потенциальных покупателей. Особое внимание они уделяли проходящим мимо них парочкам. Заметив такую парочку, возраст и материальное положение в данном случае особой роли не играли, продавщицы, опережая друг друга, выскакивали из своих стеклянных ларьков и наперебой начинали предлагать кавалеру приобрести цветы для своей спутницы. Это срабатывало далеко не всегда. Но иногда действовало. Некоторым мужчинам не хотелось выглядеть перед своими дамами жмотами, и отдельные парочки вырывались из цепких лап продавщиц не иначе как с цветами.

Кафе с задумчивым русским названием «Рябинушка» в разгар дня пустовало. Посетители, которые, как правило, были «свои», начинали собираться к вечеру, по окончании рабочего дня, поэтому и большую часть блюд, представленных в меню, начинали готовить только в середине дня.

Хозяин кафе, а по совместительству и цветочного рынка, Рафик Гаджиев сидел за угловым столиком над папками с документами. Время от времени он подсчитывал что-то на калькуляторе и заносил полученные результаты на отдельный листок бумаги. Кроме него, в зале никого не было. Немногочисленный обслуживающий персонал, видя, что хозяин работает, предпочитал не показываться на глаза, а отсиживался на кухне.

Закончив очередные вычисления, Гаджиев вздохнул и поднял голову от бумаг.

— Света. Светочка, — позвал он.

Из занавешенного тростниковой ширмой проема,

который вел на кухню, появилась официантка, миловидная девушка восемнадцати лет.

— Вы меня звали, Рафик Вагизович? — робко спросила она.

— Светочка, приготовь мне, пожалуйста, чай.

— Варенье к чаю или что-нибудь надо?

— Нет, — Гаджиев слегка поморщился, — сахар, как обычно, и больше ничего не надо. Спасибо.

Он проводил взглядом стройную фигуру официантки и снова углубился в документы.

Несмотря на вздохи, которыми продолжали сопровождаться подсчеты, дела у Гаджиева шли хорошо. Разумеется, это касалось прежде всего цветочного рынка. Кафе особых доходов не приносило, но оно и не предназначалось для этого. Сидя на втором этаже возле больших окон, было очень удобно следить за работой рынка, да и деловые беседы лучше проводить на собственной территории. Опять же всегда под рукой сервированный столик, приятная атмосфера и свежезаваренный чай.

Однако на этот раз спокойно почаевничать Гаджиеву не удалось. На лестнице раздался шум, и в дверях появился Ваха, помощник Гаджиева. Судя по прерывистому дыханию, бежал Ваха быстро. Остановившись на пороге, он сглотнул и махнул рукой в сторону улицы.

— Там Ильхама арестовывать приехали, — выдавил Ваха. — На двух машинах. Быстрее.

Не задавая лишних вопросов, Гаджиев первым делом взглянул в окно. Внизу с левой стороны собралась толпа: продавцы, охранники, просто прохожие — все шумели, окружив кольцом шестерых людей в штатском. Они, по виду типичные опера, размахивали удостоверениями, пытаясь провести сквозь толпу племянника Рафика Вагизовича. Гаджиев сразу увидел руки Ильхама, скованные за спиной наручниками.

Быстро встав из-за стола, Гаджиев бросился на лестницу. Вслед за ним выбежал Ваха.

Толпа внизу увеличивалась в геометрической прогрессии. За считанные секунды она выросла как минимум вдвое. На помощь местным азербайджанцам прибежали торговцы с расположенного рядом овощного рынка. Привлеченные зрелищем нарастающего конфликта, останавливались поглазеть и прохожие.

Фигура закованного в наручники Ильхама не вызывала сочувствия у пенсионерок, которые приторговывали здесь же у метро сигаретами и прочей мелочью.

— Бандита поймали, — заговорщицким шепотом говорила одна старушка на ухо второй.