Царевна Нефрет - [6]
— Не прекрасно ли, дорогой Райт?
Слова всплыли в памяти Райта, углубив его беспокойство и тоску. А Стакен, словно читая заклинание или загадывая древнюю загадку, все повторял:
«Ты единственный, ты восходишь в образе своем, ты живой и великий, Владыка всего, Владыка неба и Владыка земли, руки наши протянуты к тебе, мы прославляем тебя».
Стакен замолчал и Райт отвернулся. Стакен сидел с чуть откинутой назад головой и выпрямленными руками, как Сфинкс. Его настороженные глаза были полуприкрыты темными ресницами. «Чертовщина какая-то», — промелькнуло в голове у Райта. Ему хотелось что-то сказать Стакену, во что бы то ни стало развеять эти зловещие чары.
— Как прекрасно, — шептали влажные губы Стакена.
— Да, это божественно, — против воли подтвердил Райт и тотчас почувствовал неискренность своих слов. Он пришел в себя:
— Извините, господин профессор… Я должен просить вас позволить мне отдохнуть несколько дней. Я чувствую себя неважно.
Райт и впрямь чувствовал, что переживает кризис. Что-то застряло в сознании, раскололо мысли. У него не осталось сил связывать воедино прошлое и настоящее. Привычный интерес к прошлому обрел высшее значение. Современность перестала его интересовать: он находил в ней все больше сомнительных, непонятных и скучных черт. Райт бежал настоящего и все глубже погружался в прошлое, а оно раскрывалось новыми гранями, обретало новое содержание. Требование Стакена основываться на строгих исследованиях отступало перед картинами, навеянными не научными данными, а духовным порывом. Они были ближе к тому, что именуется художественным вдохновением.
Мэри… Это нежное, мягкое, такое впечатлительное создание превратилось в мелочную, угловатую, наглую женщину. Она чужда и непонятна ему, она совсем неинтересной породы.
Райт написал Стакену. Ему потребуется более продолжительный отпуск: нужно основательно поправить здоровье. Но вместо заботы о здоровье Райт начал приводить в порядок вырезки из журналов, которые множились на его столе наряду с проспектами новых изданий. Приходили и письма с предложениями от издателей, заинтересованных в его новых книгах и статьях — имя и перо доктора Райта стали хорошей рекламой.
Страница летела за страницей — складывалась новая книга. Райт работал до поздней ночи. Он позволил течению унести себя к вымечтанной новой пристани, далекой от современной жизни. Течение убаюкивало его — он забывал ненужную, гнетущую повседневность.
Мэри застала Райта в рассеянности, но не заметила, как отдалился он от реальности, поскольку сама была слишком поглощена мыслями об интерьерах их будущего дома. Он поцеловал ее без всякого волнения. Мэри была немного обеспокоена и хотела на ком-то за что-то отыграться. К счастью, не на Райте.
В музее Стакен забрал со стола Райта рукописи, которые должен был прочитать ассистент: неразгаданные загадки гимнов, неустанное стремление древнего духа к познанию вечной божественной мудрости.
Пришло томительное лето, мало настраивавшее на работу. Райт, как и раньше, честно ездил в музей. В автобусе видел те же скучные лица, позы и жесты, те же накрашенные губы, напудренные носы и угловатые ручки зонтов.
Глубокая музейная тишина. Внимательный взгляд Стакена. Обычное место у окна. Гора рукописей все не уменьшалась. Стакен больше не раздражал его: Райт не замечал профессора. Стакен был неизбежен, как смерть.
Они редко разговаривали друг с другом. Сдавая работу, он даже не ждал оценки Стакена. Знал, что исправлять там нечего. Все и так было ясно. Профессор, очарованный скоростью работы помощника, разбрасывал по столу листки текстов, на которых писал комментарии. Стакен до сих пор не рассказал Райту о своей быстро продвигавшейся книге; он собирался назвать ее «Религия Египта» и указать на титульном листе две фамилии — свою и Райта. Райт же умалчивал о том, что во время короткого отпуска начал писать книгу под названием «Египетская женщина». Он понимал, что такое заглавие, вероятно, не совсем подходит для научной монографии — но читателей тема заинтересует не меньше, чем его самого.
Мэри злило упрямство Райта — тот все больше отвлекался от планов свадебного путешествия и с безумным рвением погрузился в работу. Обиженная невниманием жениха, она уехала куда-то на море. Райт довольно равнодушно принимал к сведению ее постоянно менявшиеся адреса. На ее открытки отвечал изредка и всегда по-разному: то торопливо набрасывал несколько строк, то начинал подробно рассказывать о своей работе и после безуспешно искал высказанные в письмах соображения в своих записях. Он неохотно отвлекался от работы и находил трудным, почти невозможным думать о чем-либо другом. Райт едва заметил долгое отсутствие невесты — он стал утрачивать чувство времени. Он обитал в ином мире, который каким-то чудом помещался в настоящем. Он так увяз в паутине прошлого, что среди миллионов жителей столицы, в XX веке нашей эры, ощущал себя случайно заблудившимся чужаком.
Однажды Райт обратился к Стакену:
— Господин профессор! Недавно вы дали мне в числе других один источник, совершенно не совпадающий по содержанию с остальными. К сожалению, я не имел возможности детально его просмотреть. Не будете ли вы так добры предоставить его мне для изучения?
Автор книги, Лоррейн Кальтенбах, раскопавшая семейные архивы и три года путешествовавшая по Франции, Германии и Италии, воскрешает роковую любовь королевы Обеих Сицилий Марии Софии Баварской. Это интереснейшее повествование, которое из истории отдельной семьи, полной тайн и загадок прошлого, постепенно превращается в серьезное исследование по истории Европы второй половины XIX века. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
В четвертый том собрания сочинений Р. Сабатини вошли романы «Меч ислама» и «Псы Господни». Действие первого из них приходится на время так называемых Итальянских войн, когда Франция и Испания оспаривали господство над Италией и одновременно были вынуждены бороться с корсарскими набегами в Средиземноморье. Приключения героев на суше и на море поистине захватывающи. События романа «Псы Господни» происходят в англо-испанскую войну. Симпатии Сабатини, безусловно, на стороне молодой и более свободной Англии в ее борьбе с притязаниями короля Филиппа на английскую корону и на стороне героев-англичан, отстаивающих достоинство личности даже в застенках испанской инквизиции.
Эта книга – увлекательное путешествие через культурные слои, предшествовавшие интернету. Перед читателем предстает масштабная картина: идеи русских космистов перемежаются с инсайтами калифорнийских хиппи, эксперименты с телепатией инициируют народную дипломатию и телемосты, а военные разработки Пентагона помогают создать единую компьютерную сеть. Это захватывающая история о том, как мечты о жизни без границ – географических, политических, телесных – привели человека в идеальный мир бесконечной коммуникации. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Библиотека проекта «История Российского государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков. Иван Дмитриевич Якушкин (1793–1857) — один из участников попытки государственного переворота в Санкт-Петербурге в 1825 году. Он отказался присягать Николаю I, был арестован и осужден на 25 лет каторжных работ и поселение. В заключении проявил невероятную стойкость и до конца сохранил верность своим идеалам.
Средневековая Восточная Европа… Русь и Хазария – соседство и непримиримая вражда, закончившаяся разрушением Хазарского каганата. Как они выстраивали отношения? Почему одна страна победила, а вторая – проиграла и после проигрыша навсегда исчезла? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок нашего прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.
Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.
В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».
Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.
Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.