Царевна-лягушка для герпетолога - [95]

— Получается, это Константин Щаславович позволил духам дона Оттавио тебя найти? — уточнила я.

— Духи ничего не искали, — раздраженно повела плечами Василиса. — Дон Оттавио всегда шел путями Нижнего мира, с Бессмертным быстро договорился, жалостливую историю про дочку наплел.

— А Лева ему так верил, — вздохнула я.

— Лева и вы с Иваном — единственные, кроме отца с тетей, кто желали мне добра и пытались спасти, — виновато глянула подруга. — А я отплатила вам такой черной неблагодарностью. Ты сможешь меня простить, Маш, что я ночью без спроса в ваших вещах рылась? И первое сообщение с твоего планшета ему, постылому, отправила о том, что продолжаю поиски, прошу дать несколько дней отсрочки. Я ведь думала, найду сейчас иголку, преломлю наконечник, а там пусть хоть заживо сжигает! Но так ничего и не отыскала.

— Поэтому Бессмертный тебя тогда забрать хотел? — уточнила я, вспоминая жуткую ночь, когда с дудочкой в руках держала оборону.

— Ему это едва не удалось, да ты помешала, — кивнула Василиса. — А Лева с помощью исцельницы в мир людей меня почти вытащил, — добавила она, и ее голос сорвался на всхлип, вызвав и у меня труднопреодолимое желание разрыдаться.

— Почему ты тогда в ресторане нам ничего про поиски иглы не сказала? — спросила я, прокручивая события дня хорового экзамена.

— Стыдно было, — призналась Василиса. — Вы так по-доброму ко мне отнеслись. И ваши родители, и, в особенности, Ваня. Он ведь даже ни словом не подумал меня упрекнуть или спросить, почему я другому обещалась. Что теперь говорить? — вздохнула она. — Иголки как не было, так и нет.

Она глянула на меня, что-то прочитала в моем выражении лица, и в ее взгляде появилась надежда.

— Или есть? — переспросила она.

Я едва заметно кивнула.

Василиса зажала рот, сдерживая жалобный девчачий скулеж. Ее ощутимо трясло, и она не пыталась вытирать льющиеся безостановочным потоком слезы.

— Погоди, я сейчас, — попросила она хрипло и глухо.

Потом торопливо засеменила куда-то вглубь покоев, стараясь не потревожить крепко спящего Никиту. Она вернулась быстро, решительно сжимая в руках знакомые мне пустые скорлупки.

— Хорошо, что ты прихватила их с собой, — улыбнулась Василиса, кладя половинки яйца возле моей клетки. — Если сложить их вместе, они откроют портал к заветному дубу. Отыщешь на пустоши Леву. Если немертвые до него не добрались, он подскажет, как Ивана вернуть. Или как-нибудь сама справишься.

Я потрясенно слушала ее и не понимала, что она задумала, вернее, просто отказывалась принять. Но она уже тянулась к нижнему замку.

— Нет, не надо, не смей!

Забыв об осторожности, я закричала так громко и отчаянно, что, вероятно, услышали немертвые на пустоши, а Никита недовольно заворочался на софе.

— Я все равно собиралась тебя освободить, — торопливо, словно оправдываясь, проговорила Василиса. — Хотела, чтобы ты спасла Ваню и Леву, и вы вернулись в Явь. Теперь вижу, что и для меня остается пусть небольшой, но шанс.

— А ты Бессмертного, как Никиту, обольстить не можешь? — спросила я без особой надежды.

— Думаешь, я не пробовала? — всхлипнула Василиса. — Неподвластен он женским чарам.

— Может, потому что иглы у него нет? — нервно пошутила я, пытаясь за скабрезностью спрятаться от отчаяния.

— Да кто его знает? — пожала плечами Василиса. — Он за все время нашей так называемой помолвки ко мне и не прикоснулся. Даже когда я исцельницу еще не выткала.

— Ты меня, можно сказать, успокоила, — вспоминая свои переживания насчет участи пленницы, сморозила я еще одну глупость, но бледные губы подруги осветила улыбка.

— Я освобожу тебя, а потом вы с Левой и Иваном найдете иглу и вытащите меня.

— Ни один человек не в состоянии такую муку выдержать, — взмолилась я в надежде, что она передумает.

— Так я все же не совсем человек, — печально улыбнулась Василиса. — Попрошу заступничества у деда-Водяного. Авось переживу все, как лягушка или рыбка.

— У нас есть живая и мертвая вода, — сведенными судорогой губами проговорила я.

— Для Вани с Левой оставь, — напутствовала меня Василиса. — Это заклятье снимет только мой обручальный перстень, который хранится у трех Прях на острове Буяне. Добыть его сможет лишь тот, кто судьбой назначен мне в мужья.

— А как же кольцо Константина Щаславовича? — не поняла я, указывая на ее изуродованный постылым подарением палец.

— Так я потому и не могу его носить, — пожала плечами Василиса. — Если все пройдет, как задумали, глядишь, еще свидимся, а нет, хоть к деду на озеро вернусь. Прости, Маш, и не поминай лихом.

Она отошла, чтобы открыть балкон, еще немного поколдовала над Никитой, потом вернулась и решительно отомкнула первый засов.

Многострадальные ноги, словно на них надели сапоги из прозрачного стекла или пластика, покрылись коркой льда. Василиса задрожала всем телом, задышала часто и прерывисто, проверяя обозначившиеся на шее и запястьях путы, затем взялась за второй замок.

Я замерла в ужасе, жалея, что не могу облегчить или хотя бы разделить ее жуткую участь. Когда лед дошел до пояса, Василиса уже не могла сдержать крик: холод рвал сосуды и выгибал в суставах кости, Путы впивались в шею удушающим захватом, но она их даже уже не чувствовала. Слезы градом катились из ее глаз, в которых радужку почти полностью занимал расширившийся от боли зрачок.