Царевна-лягушка для герпетолога - [76]

Мыслила ли я, рассказывая ученикам на примере оперы Глюка миф об Орфее, что сама когда-нибудь пройду дорогой древнегреческого певца? Жалко, что местные фурии, безобразия которых не решилась бы передать самая буйная фантазия театральных художников, никак не желали успокаиваться. Закручиваясь вокруг нас черным вихрем вроде поземки ядерной зимы, они продолжали свои пляски гнева между мертвых деревьев, похожих даже не на обгоревшие стволы, а на неожиданно обретшие плоть причудливые тени.

Впрочем, вся эта мрачная и неприглядная изнанка, где скрывают все неудачные стыки и кривые швы, была соткана из теней, существующих помимо предметов. Эти чудовищные симулякры не прикрывались нарядными обертками, противопоставляя бытию свое ничто лишь ради искажения смысла и обесценивания сути. И этот мир мечтал прорваться наружу, заполнить собой все, поскольку, как любая черная дыра, он умел только поглощать и искажать, ничего не давая. Оставалось лишь пожалеть, что мы, как скоморохи из былины Кривополеновой, не можем своей игрой сжечь здесь все и повергнуть в прах[15].

— Скажи, Маш, спасибо, что нам хватает сил на обогрев, — в ответ на мое еле слышное замечание улыбнулся натруженными губами Лева. — Да и наговорные рубахи деда Овтая с оберегами чего-то да стоят.

— Так вот в чем дело, — с явным облегчением кивнул Иван. — А я голову ломал, за счет чего мы тут еще не окочурились от холода. Здесь же ниже минус сорока семи: я видел следы замерзшей ртути. По-хорошему тут, как в космосе, уже скафандр нужен.

Я невольно вспомнила о Василисе, которая во всех видениях упорно цеплялась за рубаху-исцельницу. Похоже, наговорная ткань защищала и ее. А еще я думала о том, что нас, как и тогда в лесу, согревают, поддерживая защитный купол, не только обереги. И даже не наши вторые сущности. Особенно когда нам с Левой приходилось буквально драться за право сменить друг друга. Он считал себя мужчиной, почти что шаманом. Пытался подставить плечо. Хотя я даже во мраке различала, как его лицо из просто бледного становится восковым, как хрипит надорванная грудь и пузырится на губах кровь. Себя я не видела, но тоже ощущала во рту тревожный солоноватый вкус.

Иван смотрел на нас поочередно и вместе и только хмурил брови, готовый поддержать или, если песня прервется, вступить с порождениями Нави в смертельный бой.

— Надо было мне тоже музыкой заниматься, — с горечью вздохнул он, пока Лева, переводя дух, буквально повис у него на плечах.

В другой ситуации я бы улыбнулась на это замечание: сколько я брата помнила, он всеми фибрами сопротивлялся любым попыткам затащить его в музыкалку. Но мои губы давно одеревенели, да и душевных сил не хватало. После следующего наигрыша ловить пришлось уже меня.

— Надо было соглашаться и брать с собой отца или отправлять Марью вместе с ним в Явь, — прошелестел Лева, и я не сумела ему возразить.

Ловушка, в которой мы оказались, стоила всех испытаний, пройденных в Слави. Обглоданный скверной лес не заканчивался, клыки и жвала чудовищ клацали все ближе, и победной торжествующей песней звучал их разноголосый хохот и вой. Дыхание давно сбилось, и каждая неправильно взятая фальшивая нота пробивала в куполе маленькую брешь. Но в тот момент, когда непреодолимый приступ паники едва не прервал мое дыхание, пространство у нас над головой преобразовалось в фантасмагорическую картину гигантской каверны, напоминавшей алмазную выработку, только уходящую куда-то вверх.

Каким-то чутьем я поняла, что нам надо туда, и даже начала прикидывать, смогу ли я долететь до края и донести веревку. В сказках обычно герои по канату или стеблям лиан в Тридевятое царство спускаются, но нам, видимо, не так повезло. Я, правда, сомневалась насчет длины нашего мотка. Но можно использовать нитки из клубочка, куртки и рубашки, да и моя коса, вероятно, на что-то годилась.

Мои размышления, которые крутились в больной голове вместе с мелодией наигрыша, уходя в бездну воронки, прервал Лева.

— Ну наконец-то, — облегченно выдохнул он, убирая свирель и доставая из своего рюкзака, который мы уже привыкли рассматривать как вместилище самых необычных и нужных предметов, кусок отшлифованного обсидиана.

Похоже, Лель его подобрал на том же месте, где брат добыл меч.

— Что это? — с любопытством глянул на осколок вулканического стекла Иван.

— Зеркало Нижнего мира, — пояснил Лева. — Оно поможет нам увидеть пространство под нужным углом и попасть на неведомую дорогу, — добавил он, указывая на воронку.

— Нам что, придется упасть в небо? — уточнил Иван.

— Скорее уж совершить путешествие к центру земли, — хмыкнул Лева. — Да и зачем падать? У нас есть веревка.

С этими словами Лева выбрал самый надежный на вид ствол и обмотал вокруг него конец нашего мотка с пристегнутыми к нему карабинами, которые закрепил у каждого из нас на поясе. Не самая бесполезная мера, учитывая, что лазанье по канату я регулярно заваливала еще в школе, а в колледже и Академии этот норматив вообще не сдавала. Не просто так сказки, в которых герои попадали в иной мир с помощью веревки, производили на меня неизгладимое впечатление.