Царь-Север - [17]

Шрифт
Интервал

– А я вступлю! – пообещал Храбореев. – Мне что в партию вступить, что в г…

Мастер сделал вид, что не услышал богохульства.

– Да к тому же, говорят, вы неженатый.

– Брешут! Я – неоднократно холостой, – сообщил Храбореев.

Мастер снова поглядел поверх очков.

– Первый раз такого вижу…

Ему, «неоднократно холостому», несладко приходилось без жены. Всё думал, всё надеялся Марью подтянуть на Север. Она была не против, только жить, увы, негде. Насчет квартиры – глухо. Сам Северьянович кантовался в балках, вагончиках. Даже в туристических палатках – летом в тайге. Деньги он регулярно Марье высылал. Письма изредка царапал. Напоминал о Москве, о клинике, в которой надо подлечиться. Но Марье было некогда – пропадала в школе. И Храбореев стал понемногу злиться на неё: «Что тебе – школа дороже? Или здоровье? Годы уходят. Скоро вообще родить не сможет».

Душа у него остывала к Марье. Может, Север остужал любовь, а может… трудно разобраться. В общем, стал он присматриваться к незамужним девицам. А холостячки на Севере – к мужикам присматриваются. Так что там – кто кого «переприсмотрит». Игра для взрослых.

Шальные деньги позволяли нефтяникам и газовикам так «газовать» – северному небу временами жарко становилось. Храбореев и сам не заметил, когда у него изменилось отношение к деньгам. Сорил во хмелю – как бумагой.

* * *

Бабником он не был никогда, поэтому нервничал, когда знакомился. Балагурил, старался казаться бывалым, тертым. Все ему нипочем, все «до фени и до фонаря». А у самого под жидкой бороденкой (недавно обзавелся) румянец помидором созревал. Трезвому было нелегко, а то и бесполезно заводить знакомство. А когда маленько засандалит – совершенно другой коленкор.

Будучи буровиком, он как-то забурился в ресторан «Простор». Увидел чернобровую молодую буфетчицу. Приободрился.

– Куколка! Дай мне курятины. – Глазами на витрину показал.

– Какой курятины?

– Цыпленка-табака.

Буфетчица уставилась на него – как на новые ворота.

– Курево, что ли?

– Люблю догадливых! – Он откровенно рассматривал смазливую бабенку. Румяная. Сдобная. Жаром так и пышет, как деревенская печка, от которой пахнет щами и оладьями.

Северьянович был «ужаленный» стаканом чистого спирту.

Смелый.

– Как зовут?

– Евтихея.

Он цокнул языком.

– Тихая, значит? Тихее некуда?

– Не буйная.

– Это радует. Это, можно сказать, настраивает на лирический лад. Я сам – как птица-буря! А жена в избе должна быть тихая. – Он что-то вспомнил. – А ты случайно не с Биробиджана? Нет? А то ведь раньше Биробиджан назывался – станция Тихонькая.

– Может быть… Хи-хи… Не знаю.

Она ему строила глазки. А буровик строил из себя про жженного пижона. Воображаемый хвост распушил. Как глухарь на току. Забойчился.

– Тихея! Ты, как я понял, одинокая мадам?

– Вдова, – скромно улыбнулась буфетчица, сверкая передним рядом золотых зубов. – Муж погиб…

– Надеюсь, не в постели?

– На охоте.

– Это хорошо. Тьфу, что я говорю? Чего хорошего?

Тихея опять засмеялась – шире, громче и откровенней. И другие зубы у нее оказались отлиты из золота, заметил Северьянович. И сказал:

– Золотая моя! Мы же взрослые люди. Ты – холостячка. Я – неоднократно холостой! – Он пошлепал грязным сапогом по полу. Разрешите вас пригласить на вальс… Что вечером?

Какие планы, золотая? Когда и где встречаемся?

– Так прямо сразу? Быка – за рога?

– Корову, – улыбнулся он. – С вашего позволения.

И опять буфетчица засмеялась. Глуповато как-то. Неестественно. В глубине души это покоробило Северьяныча. Но он же сам виноват: шутил бы поумнее – она бы и смеялась «поумнее». Так ведь?

– Вообще-то на сегодня у меня другие планы…

– Отставить! – Он решительно взмахнул рукой и вспомнил чью-то пошлую фразу: – Я подарю тебе небо в алмазах, а на большее ты не рассчитывай!

Вечером встретились. Храбореев приволок беремя «стеклянных дров». Бутылки нес в охапке, словно поленья. «Дровами» этими он собирался спалить остатки совести. Он ведь еще ни разу не гулял на стороне. Поэтому – слегка потряхивало, когда он пялился на загорелую грудь официантки – в большой разрез кофточки, на ягодицы, туго обтянутые юбкой. Гужевались до утра. Буфетчица Тихея – тихее некуда – радушно подливала и подливала. Предлагала звонкие, красивые тосты. И Храбореев в конце концов забыл, зачем пришел. Сломался, даже не добравшись до постели. Утром встал. Осмотрелся. Обшарпанная комната в общежитии газовиков. Его, Антохи, комната. Голова – как чугунная гиря, только с глазами. Собрался похмелиться – в карманах пусто (после получки). Он позвонил в ресторан. Тихея сказала, что Антоха вчера вызвал такси и уехал к себе в общежитие. Говорила буфетчица скомкано, быстро. Некогда ей. Народ у прилавка толпится.

Стыдно и противно стало Храборееву. Припоминая подробности знакомства, он сначала покраснел, а потом белыми пятнами покрылся, как обмороженный. «Рваный» рубль занял у знакомых и пошёл, опохмелился. Кулаки отяжелели. И захотелось ему заявиться в ресторан, разгромить буфет к чертовой матери… И в то же время думалось: «Кто виноват? Сам искал приключений на задницу, вот и нашел. Успокойся. Сходи еще в милицию: так, мол, и так, баба опоила, обобрала… Муж у нее погиб! – Храбореев зло скривился. – Неизвестно еще, как погиб… Надо радоваться, что хоть живой остался! Деньги – черт с ними, заработаешь… Фраер! «Я подарю тебе небо в алмазах, а на большее ты не рассчитывай!» Подарил? Вот и сиди теперь, грызи сухарик.


Еще от автора Николай Викторович Гайдук
Волхитка

Роман представляет собой непростую по форме, но увлекательную по содержанию, на много голосов звучащую историю «земли обетованной», рассказанную самим народом. Роман впечатляет живописным размахом и необычным построением сюжета. Волхиткой называется колдунья, превратившаяся в волчицу. Два главных полюса романа – противоборство души-царицы и души-волчицы. Здесь причудливо переплетаются и весёлая сказка далёких времён, и сегодняшняя жёсткая действительность, и то, что Ф.М. Достоевский называл фантастическим реализмом.


Златоуст и Златоустка

«Златоуст и Златоустка» – новый роман известного русского писателя Николая Гайдука. Роман полон загадок, приключений и головокружительных сюжетов из области магического реализма. Вечные темы добра и зла, долга, чести и любви, причудливым образом переплетаясь, образуют удивительную ткань повествования.Оригинальны и самобытны герои произведения: Старик-Черновик, Воррагам, Нишыстазила. Ну и, конечно, сам Златоуст, главный герой, человек гениальных возможностей, способный при помощи слова творить чудеса. Светлый дух его, надломленный в эпоху перемен, не сумел устоять перед сатанинскими соблазнами.


Романс о великих снегах

Рассказы известного сибирского писателя Николая Гайдука – о добром и светлом, о весёлом и грустном. Здесь читатель найдёт рассказы о любви и преданности, рассказы, в которых автор исследует природу жестокого современного мира, ломающего судьбу человека. А, в общем, для ценителей русского слова книга Николая Гайдука будет прекрасным подарком, исполненным в духе современной классической прозы.«Господи, даже не верится, что осталась такая красота русского языка!» – так отзываются о творчество автора. А вот что когда-то сказал Валентин Курбатов, один из ведущих российских критиков: «Для Николая Гайдука характерна пьянящая музыка простора и слова».


Рекомендуем почитать
Железная дорога

Роман номинирован на национальную премию по литературе "Большая книга" 2010-2011гг.


Душечка-Завитушечка

"И когда он увидел как следует её шею и полные здоровые плечи, то всплеснул руками и проговорил: - Душечка!" А.П.Чехов "Душечка".


Розовый дельфин

Эта книга – история о любви как столкновения двух космосов. Розовый дельфин – биологическая редкость, но, тем не менее, встречающийся в реальности индивид. Дельфин-альбинос, увидеть которого, по поверью, означает скорую необыкновенную удачу. И, как при падении звезды, здесь тоже нужно загадывать желание, и оно несомненно должно исполниться.В основе сюжета безымянный мужчина и женщина по имени Алиса, которые в один прекрасный момент, 300 лет назад, оказались практически одни на целой планете (Земля), постепенно превращающейся в мертвый бетонный шарик.


Очень приятно, Ниагара. Том 1

Эта книга – сборник рассказов, объединенных одним персонажем, от лица которого и ведется повествование. Ниагара – вдумчивая, ироничная, чувствительная, наблюдательная, находчивая и творческая интеллектуалка. С ней невозможно соскучиться. Яркие, неповторимые, осязаемые образы героев. Неожиданные и авантюрные повороты событий. Живой и колоритный стиль повествования. Сюжеты, написанные самой жизнью.


Калейдоскоп

В книгу замечательного польского писателя Станислава Зелинского вошли рассказы, написанные им в 50—80-е годы. Мир, созданный воображением писателя, неуклюж, жесток и откровенно нелеп. Но он не возникает из ничего. Он дело рук населяющих его людей. Герои рассказов достаточно заурядны. Настораживает одно: их не удивляют те фантасмагорические и дикие происшествия, участниками или свидетелями которых они становятся. Рассказы наполнены горькими раздумьями над беспредельностью человеческой глупости и близорукости, порожденных забвением нравственных начал, безоглядным увлечением прогрессом, избавленным от уважения к человеку.


Возвращение в Мальпасо

«Возвращение в Мальпасо» – вторая книга петербургского писателя Виктора Семёнова. Она состоит из двух, связанных между собой героями и местом действия, повестей. В первой – обычное летнее путешествие двенадцатилетнего мальчишки с папой и друзьями затягивает их в настоящий круговорот приключений, полный смеха и неожиданных поворотов. Во второй – повзрослевший герой, спустя время, возвращается в Петербург, чтобы наладить бизнес-проекты своего отца, не догадываясь, что простые на первый взгляд процедуры превратятся для него в повторение подвигов великого Геракла.