Царь Мира - [171]

— Это военная тайна, Алина.

— Ну вот, то я царица, то не достойна узнать военную тайну.

— Простите меня, я действительно не могу говорить об этом. Я дал слово.

— Ну и не надо. — Алина сделала вид, что обиделась. Она помолчала с минуту, ожидая, что он все же «расколется», но Красавин тоже молчал. — И теперь вы останетесь здесь? — спросила Алина.

— Да. Будем сопровождать вашу яхту.

— Как мне надоела вся эта охрана! Все меня от чего-то берегут.

— Наверное, друг от друга, — насмешливо заметил Олег. — Вот Сергунин охраняет вас от меня, а я…

— А вы от кого?

— Честно говоря, даже не знаю. Если кто-то решит заминировать яхту, подводная лодка не спасет. Разве что от какого-нибудь взбесившегося пиратского корабля.

— Ну да, это настолько частое явление, что стоило для этого нанимать целую подлодку с экипажем.

— Я все-таки скажу вам, — начал Красавин, — а то вы изведете меня насмешками. Просто эта лодка — на случай бегства.

— От кого? От британского флота? Или от пришельцев?

— Да от всего мира, и не только нашего.

— И куда же мы побежим? На морское дно?

— Алина, — умоляюще сказал Олег, — не задавайте мне вопросов, на которые у меня нет ответа. Я больше не могу разговаривать с вами — извините, но я вынужден попрощаться.

— Дела — это серьезно, — обиженно сказала Алина.

— Я бы хотел еще раз увидеться с вами, если это возможно. Вы можете куда-нибудь пойти без охраны?

— А как же взбесившиеся пираты?

— Я буду с вами.

— А вы сильно от них отличаетесь?

— Наверно, не очень, — сказал Красавин серьезно, — но за бочку золота я вас не уступлю и в карты не проиграю.

— О, это уже хорошо, — улыбнулась Алина. — Ладно, господин пират, будьте здесь в полночь. Договорились?

— Да. До свидания, ваше величество.

— До свидания.

* * *

Эдик опустошил полную бутылку виски, но забыться не смог. Было уже за полночь.

— И это все, чего я достиг? — спрашивал он себя. — Вместо дешевой водки я напиваюсь дорогим виски. Стоило ради этого огород городить.

Он вышел из комнаты, прошел по коридору. Дверь в спальню Алины была открыта, но ее там не было. Впрочем, Эдик даже не знал, что бы он сказал ей. Извиняться — глупо. Предлагать что-то? Но что? Скорее всего, он бы просто посмотрел на Алину и молча вышел в тайной надежде, что она поймет, остановит. После поездки в Эдинбург и несостоявшейся встречи с Джин, после визита пришельца Эдик чувствовал себя униженным, оплеванным, бессильным и никому не нужным. Его словно вернули в прежнее состояние, но при этом лишили привычных будней — рутинной работы, обычного общения, всего того, что навевает скуку, от чего смертельно хочется сбежать, но потом оказывается, что без этого жизнь становится пустой и заменить это нечем.

Идти опять к Алине, уткнуться в ее колени, просить прощения, говорить о любви — этого ему не позволяли сделать остатки гордости. Его унизили, избили на ее глазах, и он, кичившийся своим могуществом, оказался жалким и ничтожным.

И все-таки, убеждая себя, что он бредет куда глаза глядят, он понимал, что ищет ее, единственную, неповторимую, дивную женщину, потому что другой такой судьба ему не подарит.

Он вышел на берег к трем сросшимся деревьям, возле которых стояла деревянная скамейка. Они здесь сидели с Джин, он целовал ее… Теперь и она исчезла из его жизни.

Услышав голоса, Эдик быстро юркнул за дерево. Мужской голос показался ему незнакомым, и он подумал, что это кто-нибудь из охранников или подводников.

— Если хотите, присядем, — сказал мужчина.

Два человека сели на скамейку. Ни Эдика, ни эфэла они не могли увидеть — те были скрыты деревьями.

— Уже прохладно, — произнес мужской голос. — Китель капитана третьего ранга подойдет для Царицы?

— Вполне, — ответила женщина, и Эдик вздрогнул и вжался в ствол. Это была Алина.

Олег набросил китель ей на плечи и, не удержавшись, обнял. Алина молчала, не отстраняясь, и он поцеловал ее в губы. Алина ответила на поцелуй. А он скорее ожидал, что она будет язвить, смеяться над ним. Но она спросила вдруг:

— Олег, зачем вы согласились на все это?

— Если бы не вы, я бы не жил. Он попросил меня… помочь, — сказал Олег и добавил после паузы: — И потом, это была единственная возможность быть рядом с вами. А я не мыслю себе жизни без вас.

— Лучше забыть об этом. Если он узнает, он убьет вас. Хотя…

— Что?

— Вполне возможно, что я ему больше не нужна. — Этого я не могу себе представить.

— Тем не менее.

— А вам? Он вам нужен?

— Олег, — с улыбкой сказала Алина, — вы так хорошо начали нашу встречу и так плохо продолжаете.

— Начал?…

Не удержавшись, она расхохоталась, и он, поняв и забыв обо всем, обнял ее, сбросив китель с ее плеч на скамейку, и целовал ее шею, плечи, смеющиеся губы, и ему казалось, что и звезды над ними, и земля под ногами кружатся в страстном танце.

Эдик не стал убивать Красавина. Это было бесполезно. Ему пришлось бы тогда расправиться и с Алиной, а для этого нужна была необузданная ярость, какую он испытал тогда, с Самариными, — сейчас же он чувствовал только смертельную усталость и собственную ничтожность. Он потихоньку отошел от дерева. Сознание вдруг словно отключилось — как будто сработал предохранитель, защищая его от перегрузок.