Царь-колокол, или Антихрист XVII века - [39]
Теперь приближалось время отыскивать клад, и почтенный Курицын, преданный совершенно своему интересу, обо всем прочем хлопотал неохотно. Самая любовь к Елене, занявшая сначала так сильно дьяка, принесена была теперь в жертву корыстолюбию, потому что если бы он и хотел заняться внимательно чем-нибудь другим, то проклятые червонцы, карбункулы и ясанты, зарытые Хлопкой в погреб, беспрестанно мерещились в глазах, сбивали его с толку. Притом ему предстояло еще важное дело: оставалось не более недели до Иванова дня, а Курицын еще не выведал от Бывалого, каким образом надобно достать разрыв-траву, необходимую для отыскания клада, и в которой стороне находилось самое сокровище. Не откладывая далее, он решился тотчас же отправиться к рассказчику; но решиться было гораздо легче, нежели исполнить на самом деле, потому что хотя Бывалый был известен каждому, но едва ли кто в Москве знал о месте его жительства.
После тщетных разыскиваний в продолжение нескольких дней Курицыну удалось, наконец, узнать о его жилище в отдаленной части города, куда наш дьяк не замедлил к нему отправиться. Предполагая, что Бывалый не решится открыть даром места, где лежит сокровище, Курицын захватил на всякий случай свою казну, состоявшую из нескольких рублей, и смело отправился в дорогу.
Курицын имел полное право надеяться, что, поделясь частью капитала своего с Бывалым, может за то купить у него не только секрет отыскания клада, но и все тайны, какими тот обладал, если бы даже их было у него более, чем злых духов, запечатанных в сосуде Соломоном. Но, несмотря на эту взятую им предосторожность, он был почти уверен, что ему удастся и без платы, с помощью одного только своего красноречия, получить от Бывалого нужные сведения.
«А уж если на то пойдет, что он будет упираться, – думал Курицын, – так я к нему и с денежками подъеду и как отсыплю разом полтину новыми копейками, на голодные зубы, так он, голубчик, растает у меня как сахар! Ведь у молодца нет за душой, чай, ни пула!»
Утренний туман лениво еще носился над увлажненною землею, когда Курицын вышел из своего дома отыскивать Бывалого. Солнце только что выплыло на голубое небо, разбрызгивая там и сям золото лучей своих. Воздушные гости весны будто нехотя заводили серебряные трели. Бывалый жил в Дорогомиловской слободе, заселенной тогда только несколькими десятками небольших избушек, и потому почтенный дьяк должен был проходить мимо стоявшей недалеко от Москвы-реки, на возвышении, церкви Благовещения Богородицы на Бережках. Поравнявшись с нею, Курицын невольно приостановился, любуясь на Москву, которая лежала перед ним на неизмеримом пространстве, между тем как вокруг его все дышало сельскою простотою: красавица Москва-река, обрамленная с двух сторон изумрудною зеленью, катила голубые волны свои, обдавая по временам берега жемчужною пеною. Густые камыши, колеблемые ветерком, тихо покачивали темными головками, будто шепчась друг с другом.
Курицын любовался не узорчатыми светлицами, не муравлеными вышками, не фигурными хоромами, но блестящими главами бесчисленных церквей, которые, казалось, горели от лучей солнечных. Такое созерцание легко бы можно было отнести к религиозной настроенности души, если бы Курицын, посматривая с глупой завистью вдаль, не обличил свои чувства словами: «Эк, как они светятся, сердечные! То-то, чай, пошло на все много золота! Что коли бы мне хоть половину этого удалось вырыть из подвала, ну уж куда ни шло, не пожалел бы десяти алтын на местную свечу Богородице!..» Размышляя таким образом, Курицын пошел далее и, пройдя еще добрый час, достиг, наконец, жилища Бывалого.
Маленький, полуразрушенный домишко Бывалого лепился на скате горы, окруженный кустарником. Небольшое отверстие, которое заменяло дверь, походило на вход в собачью конуру и едва отличалось от окошек, обтянутых пузырем, прорванные места которого заткнуты были старыми тряпицами. Словом, все это собрание досок, бревен и кирпича так много походило на сказочные избушки на курьих ножках, что суеверный дьяк прежде своего входа решился попросить, чтобы она стала к лесу задом, а к нему передом. Но избушка стояла, однако же, без движения, а синеватый дымок, тонкой струйкой несшийся из трубы в небо, доказывал присутствие в ней живого существа, и это заставило Курицына решиться переступить, наконец, через порог Бывалого.
Внутренность избушки соответствовала наружности. Черные закоптелые стены, едва отличавшиеся от груды безобразно сложенных кирпичей, составлявших печь, увешаны были в разных местах огромными пучками сухих трав. Ветхий стол, за потерею одной ножки приставленный к стене, и две колеблющиеся скамьи – вот все, что мог рассмотреть наш гость, беспрестанно жмуря и протирая глаза от евшего их дыму, который сизым облаком носился по избушке. Присмотрясь, однако, и поворачивая кругом голову, Курицын увидел, наконец, хозяина, сидевшего в углу, над открытым ларцем, стоявшим у него на коленях. Он держал в руке несколько золотых монет и так занят был их созерцанием, что не заметил вошедшего дьяка и сидел в прежнем положении.
– Бог на помощь! – сказал Курицын, отвесив низкий поклон Бывалому.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.
Бенито Перес Гальдос (1843–1920) – испанский писатель, член Королевской академии. Юрист по образованию и профессии, принимал деятельное участие в политической жизни страны: избирался депутатом кортесов. Автор около 80 романов, а также многих драм и рассказов. Литературную славу писатель завоевал своей исторической эпопеей (в 46 т.) «Национальные эпизоды», посвященной истории Испании – с Трафальгарской битвы 1805 г. до поражения революции 1868–1874 гг. Перес Гальдос оказал значительное влияние на развитие испанского реалистического романа.
Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)
Константин Георгиевич Шильдкрет (1896–1965) – русский советский писатель. Печатался с 1922 года. В 20-х – первой половине 30-х годов написал много повестей и романов, в основном на историческую тему. Роман «Кубок орла», публикуемый в данном томе, посвящен событиям, происходившим в Петровскую эпоху – войне со Швецией и Турцией, заговорам родовой аристократии, недовольной реформами Петра I. Автор умело воскрешает атмосферу далекого прошлого, знакомя читателя с бытом и нравами как простых людей, так и знатных вельмож.
Трилогия «Христос и Антихрист» занимает в творчестве выдающегося русского писателя, историка и философа Д.С.Мережковского центральное место. В романах, героями которых стали бесспорно значительные исторические личности, автор выражает одну из главных своих идей: вечная борьба Христа и Антихриста обостряется в кульминационные моменты истории. Ареной этой борьбы, как и борьбы христианства и язычества, становятся души главных героев.