Царь Итаки - [8]

— Тебе повезло.

— Везение тут ни при чем, — фыркнул Кастор, снова трогаясь в путь по тропинке, ведущей вверх. К этому времени как раз подтянулись его подчиненные. Командир показал внутреннюю сторону щита, на которой была нарисована дева в доспехах. — Меня защищает Афина. Я почитаю ее больше, чем кого-либо другого из богов — конечно, за исключением Зевса. А она в ответ охраняет меня от всех невзгод. Это она спасла меня от вепря, а не удача.

Выбор Кастором божества заинтриговал Эперита. У большинства людей имелся свой любимый олимпийский бог, которому они молились больше, чем какому-либо другому, поминали во время каждой трапезы и делали больше всего подношений и пожертвований. Для моряков это был Посейдон, морской бог, для крестьян — Деметра, отвечавшая за плодородие и земледелие, для ремесленников — Гефест, бог-кузнец. Купцы всегда поминали Гермеса, чтобы хорошо шла торговля, девушки молились Афродите, чтобы выйти замуж, женщины — Гестии, богине домашнего очага. Охотник обычно почитал Артемиду, а поэт посвящал стихи Аполлону. Кастор, как и все солдаты, должен был бы поклоняться Аресу, который правит на поле брани. Яростный бог войны давал своим последователям сильные руки и уверенные удары в схватке, а если наступал их день гибели, то помогал умереть почетной смертью в окружении поверженных врагов.

Но вместо него Кастор выбрал Афину, богиню мудрости. Она являлась не символом ярости и жестокости в битве, что ценили все воины, но покровительствовала умению и мастерству в обращении с оружием и знанию военного дела. Она давала своим любимцам мудрость, находчивость и способность перехитрить противников, а не жажду крови и не радость убийства врагов, которые Арес даровал своим последователям. Подобное казалось странным выбором для мужчины.

Над вершинами гор появилась луна. Диск чем-то напоминал изъеденное оспой лицо, а одновременно — гигантскую Горгону, превращающую местность в камень. Долина внизу, по правую руку от членов небольшого отряда, оставалась погруженной во тьму, хотя прорезающая ее река блестела, как лед. Склоны гор над шагающими воинами, выстроившимися в затылок друг другу, окутывали тени, но луна отбрасывала на них серебристый блеск. После ее восхода воины стали заметны из-за блеска доспехов, на которые падал свет, да и их движение можно было рассмотреть. Для этого освещения тоже хватало.

Во время пути они видели не более полудюжины паломников. Конечно, наступила зима, а это не время для путешествия по Греции. Тем не менее, всегда находились люди, которым требовалось посоветоваться с богами. Эперит не исключал, что паломников стало меньше из-за страха встречи с дезертирами, сбежавшими от осажденных Фив. Возможно, теперь, после того, как гражданские войны в Греции практически закончились, также не было настоятельной необходимости советоваться с богами. Мир принес богатство и процветание, а также хрупкое чувство безопасности.

Внезапно Кастор приказал подчиненным остановиться и показал на склон впереди. Там вверх поднимался дым, просачиваясь сквозь кроны деревьев в чистый ночной воздух.

— Видите? — спросил он. — Оракул находится вон там.

— Слава богам, — простонал кто-то из конца строя. — У меня уже ноги отказывают и в животе урчит от голода.

Кастора не тронули жалобы подчиненных.

— Мы можем разбить лагерь и позднее. Вначале я должен увидеть Пифию. Тем, кто может подождать до утра, лучше разбить лагерь здесь, куда не доходит запах дыма. От него можно задохнуться. И проверьте, чтобы больше не дежурил Дамастор, а то его храп может привлечь еще одну банду рыскающих по окрестностям дезертиров.

Воин, который разговаривал с Эперитом у костра, опустил голову. Товарищи посмеивались над ним. Их добрые шутки удивляли, учитывая, в какой опасности они оказались из-за того, что он заснул на посту в то утро. Затем все стали снимать доспехи и распаковывать вещевые мешки. Никто в ту ночь явно не собирался больше ступить ни шагу. Кастор обнял Эперита за плечи мускулистой рукой.

— А мы с тобой можем сходить туда и спросить старуху, что для нас запланировали боги.

Юноша смотрел, как клубы дыма поднимаются и растворяются в ночном воздухе. Он быстро забыл про усталость, накопившуюся за день ходьбы. Наконец молодой воин приблизился к самому оракулу.

— Мы тоже пойдем с вами, — объявил Галитерс.

К ним присоединился худой парень неопрятного вида с ввалившимися щеками и большим носом. Он представился Антифием. Пожимая ему руку, Эперит понял, что у Антифия отсутствуют два пальца, необходимые для стрельбы из лука. Таково было самое суровое и самое эффективное наказание за охоту без разрешения на землях знатного господина. Обычно такое наказание применялось только к простолюдинам. В результате отрубания указательного и среднего пальцев человек больше не мог успешно стрелять. Но Эперит с удивлением отметил, что у Антифия за плечами все еще висит лук.

— Впереди находится священный источник, — сообщил Кастор, когда они тронулись в путь вверх по склону по направлению к деревьям. — Нам следует в нем искупаться перед тем, как входить в храм.

Они подошли к деревьям, которые окружали широкое темное озеро. Вода вырывалась из скалы с дальней стороны и негромко бурлила в ночной тишине, которую не нарушало дуновение ветра. Пока Эперит смотрел на воду, из-за облака показалась луна, преобразив открытое место и осветив его мертвенным светом. Он почувствовал, что очутился в царстве грез, в какой-то сказочной стране, в месте, с красотой которого ничто не может сравниться, где простая поляна сбросила земное обличье и открыла тайны сердца.