Царь Ирод Великий. Воплощение невозможного (Рим, Иудея, эллины) - [37]

Дошедшие до нас скульптурные портреты Гнея Помпея по прозвищу Магн (Великий) предоставляют счастливый случай соответствия показателей физиогномистики с действительными чертами его характера, известными из написанной Плутархом биографии. На портрете изображено широкое лицо уверенного в себе и привыкшего повелевать человека. Тяжёлая нижняя челюсть, тонкие сжатые губы, широкий крупный нос и невысокий лоб явно не предполагают склонности к высокой духовности, но, одновременно, и к низким порокам. Широкие плечи, крепкая шея и явно зоркие глаза свидетельствуют о здоровом и сильном теле воина. Трудно себе представить такого человека подчинённым, это классический тип хорошего полководца, практичного и делового администратора высокого ранга, скучного, но добродетельного человека. Именно таким предстаёт он на страницах биографии. Плутарх начинает жизнеописание Помпея такими словами: «Никто из римлян, кроме Помпея, не пользовался такой любовью народа, — любовью, которая возникла так рано, столь стремительно возрастала в счастье и оказалась бы столь надёжною в несчастиях». Далее биограф приводит основания для такого отношения: «Умеренный образ жизни, любовь к военным упражнениям, убедительность в речах, честный характер, приветливое обхождение, так что никто не был менее его назойливым в своих домогательствах, никто не умел более приятно оказывать услуги нуждающемуся в них. К тому же, когда он что-нибудь давал, то делал это непринуждённо, а принимал дары с достоинством»^{56}.

Помпей появился на Востоке, точнее в Сирии, в разгар иудейской гражданской войны, в 65 году до н.э., в цветущем возрасте — 41 год, в зените своей воинской славы. Позади были уже два триумфа в Риме — один в 26 лет за победы в Африке в правление Суллы, даровавшего ему звание Магн — Великий. Второго он удостоился за вторичное покорение Испании через 9 лет. После этих подвигов Помпея призвали спасать отечество от голодной блокады. Дело в том, что нарушение экономического и политического порядка в Восточном Средиземноморье, вызванное и римскими гражданскими войнами, привело к расцвету морского пиратства. Пираты, имея береговые базы в Киликии (юг Малой Азии), стали господами на всём Средиземноморье. Они перехватывали и грабили суда, прибрежные города и местности. Особым мучениям и издевательствам они подвергали римских граждан, особенно тех, кто не мог заплатить огромный выкуп. Пиратство привело к фактическому прекращению торговли и подвозу хлеба в Италию. Получив неограниченные полномочия, Помпей решительными действиями войск и флота покончил с пиратством. Но и тут он проводил неожиданную не только для древнего мира трезвую и расчётливую гуманную политику. Захватив в плен десятки тысяч пиратов, а правильнее сказать, разбойников, он, имея законное право расправиться с ними или продать в рабство, приказал только расселить их в местностях, расположенных вдали от моря, и дать им возможность жить мирными земледельцами. Плутарх при этом отмечает: «Помпей исходил из убеждения, что по природе своей человек никогда не был и не является диким, необузданным существом, но что он портится, предаваясь пороку вопреки своему естеству. Мирные же и обычаи и перемена образа жизни и местожительства облагораживают его. Даже лютые звери, когда с ними обращаются более мягко, утрачивают свои лютость и свирепость»^{57}.

После успешного решения проблемы пиратства Народное собрание римских граждан, вопреки сопротивлению боявшейся усиления власти одного человека знати, добилось передачи под командование Помпея всех войск, действовавших против Митридата и его союзника армянского царя Тиграна. Разгромив противника в боях и только немного не дойдя до Каспийского моря, Помпей и здесь проявил себя тактичным и разумным политиком и дипломатом. Как пишет Плутарх, «больше всего времени он посвящал разбирательству судебных дел, улаживая споры городов и царей… Действительно, слава его могущества была велика. Но не меньшей была слава его справедливости и милосердия»^{58}. Характерен пример его решения в отношении армянского царя Тиграна. При вторжении Помпея в Армению к нему присоединился со своими сторонниками восставший против отца сын Тиграна, кстати, бывшего зятем парфянского царя. Сам Тигран вынужден быть сдаться на милость победителя. Однако, как пишет Плутарх, «когда царь предстал перед Помпеем, он снял свою китару (корону), намереваясь сложить её к ногам полководца, и, что самое постыдное, упасть перед ним на колени. Помпей, однако, успел схватить царя за правую руку и привлечь к себе. Затем усадил его рядом с собой, а сына по другую сторону». Далее, он предоставил царю царствовать в собственно Армении, а сыну предложил соседнее княжество. Тигран с радостью согласился, а нагло отказавшийся от этого предложения Тигран младший был по приказу Помпея арестован^{59}.

Пришло время заняться делами Сирии и Иудеи, где безвластие и внутренние конфликты не могли не беспокоить римлян, поскольку по соседству с этими странами находилась единственная так и оставшаяся неподвластной Риму Парфянская держава. Помпей, довольный своими успехами в войне с Митридатом и Тиграном армянским, вполне обоснованно полагавший себя достойным третьего триумфа за победы уже в Азии, решил с особой славой окончить свой поход. Он надеялся «захватить Сирию и проникнуть через Аравию к Красному морю, чтобы победоносно достигнуть Океана, окружающего со всех сторон окружающий мир»