Царь Иксион - [2]

Шрифт
Интервал

Автор сказки о царе Иксионе уже изложил в предисловии к своей «Меланиппе» причины, которые заставили его воспользоваться античными схемами, несмотря на модернизацию в психологической разработке мифа. Ему остается указать здесь на единство действия, к соблюдению которого он всемерно стремился. Антракт не должен, по его мнению, нарушать впечатления от развивающейся перед зрителем драмы: не загромождая действия и отличаясь от него своим лиризмом, он все же должен идти в тон с ямбической частью пьесы, с диалогом. С другой стороны, желая сохранить единство действия, как драматического сюжета, автор взял за начало своей пьесы заключение первого несчастья и первого дерзания Иксиона: таким образом драма избегла двоения и двух центров, что мы находим в некоторых из античных драм (например, «Орест»).

В заключение не лишним будет упомянуть, что миф об Иксионе в отличие от мифа Ореста или Промефея всецело принадлежал античному миру. По крайней мере, автору настоящей трагедии не удалось найти в новых литературах обработки мифа о «сверхчеловеке» эллинского мира.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

в порядке появления их на сцену

Лисса, богиня безумия, дочь Ночи.

Иксион, царь фессалийский.

Хор горных нимф, ореад.

Корифей, старшая из нимф.

Сон, сын Ночи.

Гермес, сын Майи, посланник богов.

Ирида, посланница богов, жена Зефира и мать Эрота.

Гера, жена и сестра Зевса.

Апата, богиня обмана, сестра Лиссы.

Гефест, божественный кузнец.

Свита Геры


Действие происходит на склонах Олимпа. 


Театр представляет дикую горную местность. Близок рассвет. На скалистой постели между старых елей спит Иксион. Он еще очень молод, но выглядит почти стариком, бледный, небритый, больной, оборванный. Сон его тревожен, со стонами, бредом. Около него и близ потухшего костра сидит Лисса; она худощава, зеленоватое лицо ее некрасиво, а длинные черные жгуты волос напоминают змей, особенно при нервных и быстрых ее движениях. Она сидит близко к Иксиону, охватив руками колени. Из-под лилового пеплоса выставляются огромные, костлявые, но сильные ноги. Руки у нее белые, небольшие и цепкие, с длинными острыми ногтями и изумрудами в кольцах. Сквозь брезжущий рассвет вдали, еще гораздо выше, среди слабо розовеющих облаков, еле вырисовывается силуэт Зевсова дворца.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Лисса и спящий Иксион.

Лисса
>(встает, но не сводит глаз с Иксиона)
Как нежная подруга до рассвета
Покинет ложе ласки, и волос
Душистые поднимет в узел волны,
И розы щек водою освежит,
А тихий сон еще покоит мужа,
Так спутника печального мне жаль
Тревожить сон безумный, хоть не ласки
Связали нас, а муки, и моих
Он жарких рук во сне искать не будет
Богиня я, увы! бессмертных дочь,
Но я ни в ком желаний не будила;
Иную власть божественная Ночь,
Меня рождая в муках, мне судила.
Нет, никогда Эроту не зажечь
Безумнее страстей… Огню Киприды
Не извести, испепеляя, сердца
С такою адской силой, как моих
Зеленых глаз печальному огню
И уст моих холодному дыханью.
И никогда ни за одной женой,
Носи она хоть пояс Афродиты,
Ей отданный богами человек
С такой собачьей верностью не бегал.
>(Опять садится около Иксиона.) 
Сегодня год, как мой он… Но узнать
Кто мог бы Иксиона? Клочья пены
На бороде… На впалые виски
Уж серебро пробилось. Он в лохмотьях,
Он изможден… А год… ведь только год,
Как мы спознались… Помню, царь так молод,
Так дерзок был… Над сумрачным дворцом
Уж облако пожара розовело,
А за оградой уст у гордеца
Светилось столько жизни, столько счастья,
И золота на пурпуре плаща
Душистого горело.

Первые лучи солнца.

Иксион
>(в бреду)
Гей… Лови их…
Пересчитай… они сгорят… сгорят…
Их было двадцать семь,
Их было двадцать семь,
Их было двадцать семь!
Лисса
Про кобылиц своих огнистокрылых
Забредил царь. Или сквозь тяжкий сон
Его златые солнца иглы колют?
>(Набрасывает на Иксиона темный платок.) 
Пусть ночь его покоит… Спи, дитя!
>(Встает и делает несколько шагов по сцене, осматривая окрестности, которые значительно прояснились.)
Но где же мы? Безвестный и суровый
Утесами нас обступает край.
Проснулись и шумят по скалам ели…
Вот облако, уж розовое, дремлет
И улетать еще не хочет… Там
Дворец вдали на выси недоступной
Чернеет… Золотою нитью солнца
Обведены колонны…

Прислушивается, издали несутся мелодические звуки и свежие голоса.

Аромат
Послышался… Откуда он?.. Я луга
Не вижу здесь… Не лилии… Нежней…
Как сладкое дыхание, несется
Незримый хор. Богини… Это вы.
Таких цветов сады людей не знают,
Ни птицы так, ни девы не поют.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Снизу показываются ореады. Они в золотистых и белых туниках и розовых или оранжевых напусках, напоминая горы на восходе и на закате. У блондинок жемчужные гребни на косах, у брюнеток-золотые. У иных кувшины, заткнутые букетами. Цветы на поясах, цветы в виде ожерелий, цветы в руках и на волосах. У некоторых арфы.

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ ХОРА
Хор
СТРОФА 1
Когда звезд огневые
Станут лики белее,
А лучи заревые
Все алей и алее,
Еле-еле златимы,
Мы постели покинем.
И к озерам летим мы
Серебристым и синим.
АНТИСТРОФА 1
Там со смехом наяды
Нам наполнят кувшины,
И в цветах, ореады,
Мы летим на вершины,
Где в пурпуровом дыме
Пробуждаются ели
И совсем золотыми
Стали наши постели.
СТРОФА 2
Молоденькая нимфа

Еще от автора Иннокентий Федорович Анненский
Статьи о русской литературе

Русская литературная критика рождалась вместе с русской литературой пушкинской и послепушкинской эпохи. Блестящими критиками были уже Карамзин и Жуковский, но лишь с явлением Белинского наша критика становится тем, чем она и являлась весь свой «золотой век» – не просто «умным» мнением и суждением о литературе, не просто индивидуальной или коллективной «теорией», но самим воздухом литературной жизни. Эта книга окажет несомненную помощь учащимся и педагогам в изучении школьного курса русской литературы XIX – начала XX века.


100 стихотворений о любви

Что такое любовь? Какая она бывает? Бывает ли? Этот сборник стихотворений о любви предлагает свои ответы! Сто самых трогательных произведений, сто жемчужин творчества от великих поэтов всех времен и народов.


Что такое поэзия?

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Поэзия Серебряного века

Феномен русской культуры конца ХIX – начала XX века, именуемый Серебряным веком, основан на глубинном единстве всех его творцов. Серебряный век – не только набор поэтических имен, это особое явление, представленное во всех областях духовной жизни России. Но тем не менее, когда речь заходит о Серебряном веке, то имеется в виду в первую очередь поэзия русского модернизма, состоящая главным образом из трех крупнейших поэтических направлений – символизма, акмеизма и футуризма.В настоящем издании достаточно подробно рассмотрены особенности каждого из этих литературных течений.


Стихотворения о родной природе

Перед вами книга из серии «Классика в школе», в которой собраны все произведения, изучающиеся в начальной школе, средних и старших классах. Не тратьте время на поиски литературных произведений, ведь в этих книгах есть все, что необходимо прочесть по школьной программе: и для чтения в классе, и для внеклассных заданий. Избавьте своего ребенка от длительных поисков и невыполненных уроков.В книгу включены стихотворения русских поэтов XVIII – ХХ веков, от В. Жуковского до Н. Рубцова, которые изучают в средней школе и старших классах.


На рубеже двух столетий

Сборник статей посвящен 60-летию Александра Васильевича Лаврова, ведущего отечественного специалиста по русской литературе рубежа XIX–XX веков, публикатора, комментатора и исследователя произведений Андрея Белого, В. Я. Брюсова, М. А. Волошина, Д. С. Мережковского и З. Н. Гиппиус, М. А. Кузмина, Иванова-Разумника, а также многих других писателей, поэтов и литераторов Серебряного века. В юбилейном приношении участвуют виднейшие отечественные и зарубежные филологи — друзья и коллеги А. В. Лаврова по интересу к эпохе рубежа столетий и к архивным разысканиям, сотрудники Пушкинского дома, где А. В. Лавров работает более 35 лет.