Царь Иисус - [8]
— Ты Кенах, вождь детей Раав? — вопросом ответил ему Иоаким. — Добрая встреча. Твои мастера чинят и точат у меня мотыги, серпы, косы, люди нахвалиться не могут их работой. Но это не я, а мой управляющий каждый год приглашает вас, чтобы вы совершили свои странные обряды. Это он ханаанеянин, а я нет.
Кенах рассмеялся.
— Ханаанеяне гораздо раньше пришли на землю, так что вполне разумно предположить, что мы лучше знаем, какие обряды угодны властителю земли. Ты ведь не жалуешься на урожаи?
— Господь щедр ко мне, — сказал Иоаким, — и если это хотя бы отчасти благодаря твоему заступничеству, спасибо. Но как мне узнать, должен я тебе что-нибудь или нет?
— Твой управляющий щедро вознаграждает нас кукурузой из твоих закромов, и хотя ты не ведаешь о наших молениях, это не имеет значения. Мне был знак, великодушный Иоаким. Три дня назад я видел сон и из него узнал о нашей с тобой встрече. Во сне ты по доброй воле подарил моим соплеменникам колодец в горах за Хевроном, тот самый колодец, из-за которого Рувим завидует тебе. И он стал нашим навечно. В моем сне ты говорил, что от души даришь его нам, потому что твое сердце переполнено счастьем. Ты говорил, что отдал бы нам семь таких колодцев, будь они у тебя, и в придачу всех овец, которые пьют из них.
Иоакиму не понравились слова Кенаха, и он сказал:
— Одни сны, добрый Кенах, дарует нам Господь, а другие — Его враг. Откуда мне знать, верить твоему сну или нет?
— Надо терпеливо ждать.
— Сколько дней я должен быть терпелив?
— Тридцать пять из назначенных тебе сорока. По крайней мере, так я узнал из моего сна.
«Вот, — подумал Иоаким, — обещанный мне знак.
Только из своего сна Кенах мог узнать о сорока днях пути, назначенных мне пророчицей».
В тот вечер, когда Иоаким сидел в шатре из черной козлиной шерсти, ему не было нужды отказываться от вина, потому что раавитам самим нельзя ни владеть виноградниками, ни даже прикасаться к винограду, будь то сок, семя или кожица, за исключением одного раза в году в пятидневный праздник, когда они стригут себе волосы. Однако стоило Иоакиму отказаться от приготовленной специально для него нежной баранины, от маленьких медовых лепешек с фисташками и от сладких творожников, как Кенах спросил его:
— Увы, великодушный Иоаким, уж не заболел ли ты? Или тебе нужна более изысканная пища? Или мы чем-то, не желая того, обидели тебя, что ты отказываешься есть с нами?
— Нет, нет, просто я дал зарок. Вот рожков я бы поел с удовольствием.
Слуга принес ему рожки. После еды все остались сидеть в шатре, а племянник Кенаха, сын его сестры, взял в руки лиру и запел громким голосом. Он пел о том, что Анна, жена потомка Давидова, скоро утешится, потому что понесет ребенка, который прославится в веках. С Анной случится то же, что с среброликой Саррой, которая долго была бесплодной и рассмеялась, услыхав слова ангела, обращенные к ее мужу Аврааму, будто родит она ему в том же году сына. С Анной случится то же, что с кудрявой Рахилью, которая была бесплодной, а потом стала матерью Иосифа и Вениамина, а через них прародительницей многих тысяч детей Израиля.
Звуки лиры вдохновляли певца, и он даже как будто рос на глазах, пока совсем другим голосом не запел о могучем охотнике, рыжеволосом царе, за которым шли в битву триста шестьдесят пять храбрых воинов; как он на запряженной ослами колеснице изгнал в давно минувшие дни исполинов из прекрасной долины Хеврон и из любимой Раав дубравы Мамре. На его одеждах краснели пятна от пролитого вина, у его ног вились пантеры, и дыхание у него было чистое, как у ребенка. Он был обут в сандалии из дельфиньей кожи, а в руке держал пихтовый жезл, и плечи его покрывал плащ из оленьей шкуры. Нимрод звали его. И еще звали его Иерахмиил, возлюбленный Луны.
Кенит все повторял и повторял:
— Слава, слава, слава стране Едом! Волосатый бог придет вновь, он разобьет ярмо, надетое на него братом с гладкой кожей, занявшим его место!
Потом он умолк, продолжая, однако, перебирать струны.
— Нимрод, которого вы почитаете, — спросил Иоаким, — наверное, не тот Нимрод, о котором сказано в Писании?
— Я пою только то, что подсказывает мне лира, — ответил кенит и запел опять: — Нимрод еще придет. Он будет парить высоко в небе на восьми Трифоновых крыльях, и горы задымятся от его ярости — о, Нимрод, любимый тремя царицами. Слава Нимроду, которого зовут Иерахмиил! Слава трем царицам и три раза трижды сорока девственницам! Первая царица носила и растила его, вторая любила его и убила, третья умастила его тело и уложила отдыхать в доме из спиральных туманностей >{2}. Его душа в ковчеге пересекла море и вернулась к первой царице. Пять дней она плыла в ковчеге из дерева акации. Пять дней плыла из Страны Нерожденных. Пять дней до города Новорождения. Пять морских тварей несли ковчег туда, где звучала музыка. Там родила его царица и назвала его Иерах-миилом, возлюбленным Луны.
Кенит пел о Солнце и о священном годе из трех египетских времен, в каждом из которых тысяча двадцать дней. Летом он сгорает от разрушительной страсти, а зимой, ослабевший, подходит к пяти лишним дням, одолевает их и опять начинает свой путь по кругу, вновь становясь ребенком, своим собственным сыном Иерахмиилом. И Иерахмиил, и Нимрод — имена Кози, рыжеволосого Бога-Солнца едомитян. Владыка израильтян, гладколицый Бог Луны, присвоил себе его славу. Об этом сказано в мифе об Иакове'и Исаве и запечатлено в календаре евреев, который был солнечным, и стал лунным.
Книга Роберта Грейвса — поэта, романиста, фольклориста, переводчика, автора исторических романов и монографий по мифологии — представляет собой исследование древних религий и мифов, пропущенное через богатую поэтическую фантазию. Специалисты могут не соглашаться с методами и выводами Грейвса, но нельзя не поддаться очарованию его удивительного произведения, воссоздающего некий единый образ богини-матери, лежащий в основе всех мифологий.
Роберт Грейвз (1895–1985) — крупнейший английский прозаик и лирический поэт, знаток античности, творчество которого популярно во всем мире.В первый том Собрания сочинений входит знаменитый роман «Я, Клавдий», в котором рассказывается о римском императоре Клавдии и его предшественниках. Автор с большим мастерством воссоздал события одного из наиболее драматических периодов римской истории (I в. до н. э. — I в. н. э.).Перевод с английского Г. Островской.Вступительная статья Н. Дьяконовой.Комментарии И. Левинской.
Третья книга о мифологии древности Р. Грейвза. Две другие — Белая богиня и Мифы Древней Греции. Соавтор — Рафаэль Патай.
Главы из книги «Со всем этим покончено» англичанина Роберта Грейвза (1895–1985); перевод Елены Ивановой, вступление Ларисы Васильевой. Абсолютно бесстрастное описание военных будней, подвигов и страданий.
Книга Роберта Грейвса — английского поэта и романиста (1895—1986) содержит пересказ 171 греческого мифа с разбиением на мифологемы и варианты исторический, археологический, этнографический и проч. комментарии, а также библиографический аппарат.Прослеживая историю развития греческих мифов, автор привлекает множество ближневосточных и североафриканских источников, широко цитируются античные авторы.Книга рассчитана на специалистов в области философии, филологии, сравнительного литературоведения, этнографии, религиоведения и, разумеется, на широкий круг читателей.
Роберта Грейвса, который умер в декабре прошлого года в возрасте 90 лет, часто называют «крупнейшим британским поэтом и литератором». Грейвсу-поэту посвящена отдельная статья в этом номере. Мы же хотим познакомить наших читателей с его мастерством рассказчика. Собственной прозе Грейвс не придавал слишком большого значения. Свои романы — «бестселлеры» на темы римской истории «Я-Клавдий» и «Божественный Клавдий» он даже назвал «чепухой на постном масле», хотя после успеха телевизионных постановок по этим романам имя Грейвса стало известно миллионам британцев.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.
Действие романа «По найму» разворачивается в 1950-х годах, сюжет не имеет с «Посредником» ничего общего, но круг тем все тот же: отношения между классами, трагедия личности, принимающей британскую систему общественной иерархии, неразрешимый конфликт между живым чувством и социальными условностями, взятыми как норма бытия. Здесь тема задана еще более заостренно, чем в предыдущем романе, поскольку конфликт обнажен, выведен на поверхность и в его основе не просто классовые различия, но конкретный, традиционный для английской литературы социальный план: слуги — и господа.
«Прошлое — это другая страна: там все иначе». По прошествии полувека стареющий холостяк-джентльмен Лионель Колстон вспоминает о девятнадцати днях, которые он провел двенадцатилетним мальчиком в июле 1900 года у родных своего школьного приятеля в поместье Брэндем-Холл, куда приехал полным радужных надежд и откуда возвратился с душевной травмой, искалечившей всю его дальнейшую жизнь. Случайно обнаруженный дневник той далекой поры помогает герою восстановить и заново пережить приобретенный им тогда сладостный и горький опыт; фактически дневник — это и есть ткань повествования, однако с предуведомлением и послесловием, а также отступлениями, поправками, комментариями и самооценками взрослого человека, на половину столетия пережившего тогдашнего наивного и восторженного подростка.