Царь Иисус - [53]

Август, слегка смущенный легкостью, с какой Афинодор разрешил спор, спросил:

— Послушай, ученый муж:, ты не ошибаешься насчет логической связи между тремя религиозными заблуждениями, о которых ты только что сказал?

— Нет, цезарь, — ответил Афинодор. — Египетский бог Сет, приняв облик дикого вепря, разорвал на части своего брата Осириса. Сирийский Аполлон сделал то же самое с Адонисом. Оба они Боги-Солнца. Вепрь — их священное животное, поэтому его нельзя есть, разве лишь в особых случаях. В Палестине и Сирии отрезали крайнюю плоть и посвящали ее Богу-Солнцу, то есть Священному Царю, в день его бракосочетания с Богиней-Луной, Священной Царицей. И если царь заболевал, то царица делала обрезание старшему сыну, чтобы отвести гнев небес. Так мы читаем в истории иудея Моисея и его сына Гирсама. Отсюда пошел обычай обрезания всех мальчиков на восьмой день жизни. Эта искупительная жертва, к счастью, пришла на смену безжалостному убийству всех первенцев мужского пола, как людей, так и животных. Число восемь означает прибавление. Более того; крайняя плоть…

— Наш милый Афинодор, — с любезной улыбкой прервала его Ливия, — ты превосходно рассудил наше затруднение, но, прошу тебя, не надо больше, тем более что твои исторические изыскания касаются предмета, мало подходящего для женских ушей.

Афинодор покаянно улыбнулся и медленно направился к выходу, не переставая теребить бороду.

— Итак… — сказала Ливия.

— Моя дорогая, все это очень хорошо, но мы не можем позволить, чтобы невинный человек, к тому же дельный офицер, с хорошими задатками для будущего царя, умер такой варварской смертью.

— Нет? — ледяным тоном переспросила Ливия. — Тогда что же случилось с твоим знаменитым правилом не лезть в религиозные дрязги подданных, пока они не нарушают мир в империи?

— Чудовищно убивать собственного ребенка.

— Но достойно похвалы, если это делается на благо народа. Кстати, в римской истории тоже были случаи, когда благородные отцы предавали смерти своих сыновей.

— Плохих сыновей.

— Откуда мы знаем, были они плохие или хорошие? Может быть, те свидетельства тоже ложные? В любом случае, советую тебе не отказывать Ироду, если не хочешь ввязаться в какую-нибудь войну. С такими финансами, как у нас на сегодняшний день, мы вряд ли ее осилим. Мне тоже жаль Антипатра, но что делать? Такова его судьба. Мне и Акму жаль. Ведь ее тоже придется казнить в знак твоего доброго расположения к Ироду. Правда, я не много потеряю, лишившись этой неряхи.

Ливия, как всегда, одержала верх.

— Религиозный долг, — со вздохом сказал напоследок Август, — обрезание, отказ от свинины! Клянусь Гераклом, лучше быть свиньей Ирода, чем его старшим сыном!

Царь Ирод болел. В конце концов он понял, что с его животом творится что-то неладное, и призвал к себе Махаона, который не стал скрывать, что бессилен вылечить его и может лишь облегчить ему боль, и еще предупредил, что царя ожидает нелегкий конец.

— Год я проживу? — спросил Ирод.

— Я обещаю тебе год, если ты подчинишься всем моим требованиям, но не более.

— Хватит, — сказал Ирод.

В тот же день он послал за египетскими мастерами, и они отлили для него символ солнца — золотую птицу, похожую на орла. По его приказанию ее водрузили высоко над Восточными воротами Храма, ибо он посвятил ее Иегове. Внизу начертали священные слова, сказанные Им Моисею:

Я носил вас (как бы) на орлиных крыльях и принес вас к Себе.

Многие ждали всеобщего недовольства, хотя это не единственный текст в Пятикнижии, соединяющий Иегову и орла, но все-таки Бога никогда еще не изображали в виде птицы, тем более что римская военная символика уже давно сделала из орла знак иноземного угнетения. Кроме того, Моисеев Закон запрещал ставить идолов.

Царевич Архелай, сын Ирода и его наследник, пожелал заручиться благословением Синедриона. Когда новый первосвященник в слезах явился к нему и стал умолять, чтобы он уговорил отца убрать орла, он пообещал сделать все от него зависящее. Вместе с братом, царевичем Филиппом, внуком Симона-первосвященника, он отправился к отцу, но едва они заговорили о деле, как Ирод вышел из себя, выпрыгнул из кресла, стал плевать им в лицо и выталкивать из покоев. Счастье еще, что они остались живы. В тот же день Ирод изменил завещание, вычеркнул из него Архелая и Филиппа и назначил наследником своего младшего сына Ирода Антипу.

Первосвященник сообщил Синедриону, что Ирод не уберет орла, и Иуда, сын Сепфоры, с Матфием, сыном Маргала, и другими фарисеями-патриотами подвигли на это своих учеников. Юноши с превеликой храбростью отправились посреди дня крушить идолище. Одни вскарабкались на ворота, откуда спустились на веревках, чтоб дотянуться до орла, которого хотели подцепить баграми и сбить топорами. Другие, и среди них побившие камнями Захарию юные саддукеи, стояли внизу с обнаженными мечами, готовые убить любого, кто пожелает им помешать. Как только орел упал, прибежал начальник Храмовой стражи Сарми, а с ним многие левиты и кельты из дворцовой стражи. Они арестовали юношей, всего человек сорок. Сарми потащил их к Ироду, рычавшему в своих покоях, как лев в логове. Не помня себя от ярости, он допытывался, кто приказал им сбросить орла.